— Ухожу, позвоню, когда доберусь до дома! ― я быстро закинул рюкзак на плечо и пошёл вперёд, стараясь не смотреть на брата. Он схватил меня за руку, пытаясь удержать.
— Пусти! ― мне удалось вырваться.
Ник негромко выругался и сказал виновато: «Ты там аккуратнее в дороге, деньги есть?»
Кивнув, я почти побежал по тропинке, которая через пятнадцать минут должна была вывести меня к шоссе. Хотя, чтобы назвать тропинкой то, что осталось после сегодняшнего прорыва через лес трёх джипов, надо обладать большой фантазией. Заблудиться невозможно, так мне казалось.
Двигаясь вперёд по примятой траве, я злился на всех: Ника и пьяную компанию его друзей. На Вику ― ненормальную подружку брата, после попойки при всех полезшую ко мне целоваться. А больше всего ― на самого себя, за то, что согласился отправиться с ними на этот грёбаный пикник. «Отдых на природе, речка, рыбалка! Ведь не хотел же ехать, упирался изо всех сил. Выходит, недостаточно упирался».
На душе словно кошки скребли. Я прекрасно понимал, как некрасиво всё выглядело, и перед братом было очень стыдно. Но остановиться не мог, меня понесло: «И без него прекрасно провёл бы эти выходные за компьютером, чем переживать такое унижение. Всего два дня! Я что ему ― малолетка, раз потащил меня с собой? Ненормальный придурок. Что могло случиться с пятнадцатилетним оболтусом в городской квартире? Да ничего! Сколько же можно меня опекать, совсем достал своей заботой. Никак не поймёт, что я давно, блин, вырос».
Я шёл по полосе, оставленной джипами, глядя вниз и совершенно не обращал внимания на то, что творилось по сторонам. Только когда хрустнула под ногами сухая ветка ― растерянно поднял голову. Задумавшись, совсем не следил за временем, хотя по ощущениям, уже давно должен был выйти к шоссе. Сколько ни прислушивался ― никакого шума проезжающих машин, только полная тишина.
Время было детское, лето в разгаре, ещё даже и не начинало темнеть. До остановки автобуса по шоссе идти всего ничего, только где оно, это шоссе? Подумал: «Неужели отвлёкся и свернул с дороги?» Ещё раз посмотрел на бывшую тропинку: вместо следов от колёс ― полоса, оставленная трактором. Во всяком случае, что-то на гусеничном ходу тут точно проходило. Решив вернуться по своим следам, я совершил далеко не первую ошибку за сегодняшний день.
Гусеничный след вскоре тоже потерялся, редкий перелесок с высокой по колено травой сменился заросшим сорняками полем. Зато прямо за ним виднелись какие-то крыши. Это меня обрадовало: «Теперь можно будет дорогу спросить, если, конечно, встречу хоть кого-нибудь». Мобильный здесь не работал, оставалось полагаться на болтливые людские языки. И я решительно направился через поле к домам.
Это оказалось нелёгким делом: земля была усыпана кочками. Без конца спотыкаясь, я лишь чудом держался на ногах. Кроссовки несколько раз «хлебнули» воды, и мне сразу стало не по себе. Положение спасла большая палка, словно нарочно воткнутая кем-то в землю. Взял её, и идти стало гораздо удобнее, теперь я тщательно проверял дорогу перед собой.
На это ушло не меньше получаса. Я выдохся, меня заели комары, к тому же начало темнеть, а мобильный продолжал молчать. И желудок противно ныл, сейчас я съел бы что угодно. Когда, наконец, пытаясь отдышаться, остановился перед небольшим хутором, не поверил своим глазам: «Откуда он взялся в Подмосковье, это ж не Прибалтика. Может, здесь фермеры живут?»
Возле дома девчонка в голубом сарафане неторопливо сгребала сено, я направился к ней и сходу крикнул: «Здравствуйте, дорогу не подскажите?»
Она вздрогнула и обернулась, испуганно глядя на меня. Моя ровесница, сероглазая, волосы убраны под белую косынку, одна белобрысая чёлка видна, симпатичная, только с глазами что-то не так. Я спокойно подошёл ближе, реакция на это была неожиданной: девчонка подняла вилы и метнула их прямо в меня. Ей-богу. Только хорошая реакция спасла, вилы проскочили в паре сантиметров от головы.
— Совсем с дуба рухнула, у вас что, так принято ― гостей вилами встречать? Не хочешь говорить, где дорога ― не надо, просто рукой покажи. А кидаться зачем, или тебя только что из дурдома выписали? ― заорал я, стараясь скрыть дрожь в срывающемся голосе.
На мой вопль из дома вышла деревенская бабка в пёстром платье, платке и телогрейке, вид у неё был ещё более сердитый, чем у внучки.
— Ты чего на Алёнку орёшь? Чего девчонку пугаешь? А? Откуда такой невоспитанный взялся?
— Да ничего подобного! Я шёл через лес к автобусной остановке, заблудился и просто хотел дорогу спросить. Покажите мне, пожалуйста, как туда пройти.
— Заблудился он, ― ворчала старуха, но прозвучало это уже не так угрожающе. ― Ну, гость, ладно, заходи во двор, к шоссе ты сейчас всё равно не выйдешь, ночь близко, ― голос её опустился до шёпота, ― заходи, внучек, не бойся. Покормлю тебя и в сарае постелю, переночуешь, а завтра дорогу покажу. Найдёшь там свой автобус. Ну, что смотришь? Бабки что ли испугался?
— Вот ещё, ― я скосил глаза на Алёнку, которая продолжала смотреть на меня исподлобья, ― только скажите внучке, пусть на меня не кидается.
Бабка засмеялась, обняла девчонку и поцеловала её в щёку.
