— Уж какой есть, ― я попытался «обидеться», но даже это у меня не получилось.
— Да ладно тебе! Пошутила же, не злись. Давай руку и крепко держись за мою. Что бы ни происходило ― не отпускай, понял?
Покорно кивнул в ответ и протянул ей ладонь, ледяную от страха. Алёнка взяла меня за руку, и мы вышли из сарая. Дверь за нами закрылась, громко щёлкнув замком и заставив мои колени подогнуться. Девчонка сочувственно посмотрела на меня и сжала руку: мол, не бойся, ты не один. Меня накрыло волной стыда: это же я должен спасать её, а получалось наоборот ― сам плёлся за ней как привязанный.
— Немедленно прекрати думать о всяких глупостях, ты меня отвлекаешь! ― строго сказала моя спасительница и остановилась, оглядываясь по сторонам. На улице было темно, луна и правда спряталась в облаках, да и звезды не спешили показываться. Алёна стояла, крепко вцепившись в мою руку, и то ли прислушивалась к чему-то, то ли принюхивалась, словно волчица, а потом выдохнула с отчаянием в голосе: «Пора, ну держись!» ― и рванулась в темноту.
Она бежала быстро и легко, будто совсем не касалась ногами земли, мне же приходилось следовать за ней. Я мчался через мрак леса, спотыкаясь, царапая руки и ноги о колючие ветки, несколько раз падал и больно бился головой о невидимые препятствия. Алёна помогала мне встать, и мы снова продолжали путь. Думаю, в напитке, данном мне девчонкой, было что-то особенное, потому что наше бегство длилось долго, а я даже не запыхался.
Летом светает рано, мы как раз выбрались к шоссе и очень скоро подошли к остановке. До первого автобуса было ещё не меньше часа. Только сев на скамейку, я почувствовал, как болит и вырывается из груди сердце, а ноги внезапно превратились в чугунные гири.
Взмокший и задыхающийся, готовый отключиться в любое мгновенье — таким, наверное, увидела меня Алёна. Она быстро полезла в рюкзачок, висевший у неё за спиной. Достала флягу и силой влила мне в рот немного жидкости. Я с трудом проглотил эту мерзость и только потому, что она буквально гаркнула: «Пей! Сдохнуть хочешь?»
Придя в себя, я взглянул на Алёнку: она беззвучно плакала и её худенькие плечи вздрагивали.
— Прости, Саш, совсем тебя загнала, так боялась, что мы не успеем до рассвета. Хотела спасти хотя бы тебя.
— А что, были и другие?
— Были, ― она кивнула, вытирая рукой мокрые от слёз щёки.
— И неужели никто не смог уйти? ― сердце замерло в ожидании её слов.
— По-разному было, ― она уклонилась от ответа, ― не всякий может такой темп выдержать, но иначе нельзя, не убежать, ты мне веришь?
— Верю, и спасибо тебе, Алёна.
— Рано пока спасибо говорить. Ты, когда домой вернёшься, болеть будешь. Опасными травками я тебя поила. Ещё проклянёшь меня не раз, ― её голос был глух и полон тоски.
— Не говори так, мы с тобой сейчас вместе уедем, брат поможет, он у меня очень хороший.
Алёнка грустно засмеялась.
— Ну, Сашка, ты меня совсем не слушал что ли? Или от страха всё забыл? Я же говорила ― давно убежала бы, если б могла. Нет, ты не можешь мне помочь. Никак. И перестань думать обо мне всякие глупости, не буду я с тобой целоваться, и не мечтай!
Я покраснел: «И откуда она всегда знает, о чём думаю?»
Мы молчали, долго не решаясь продолжить разговор. Моё любопытство победило неловкость.
— Алёна, хочу спросить тебя об одной вещи, ну, не знаю…
— Спрашивай уж, не мямли.
— Что у тебя с глазами, а? Вроде обычные, красивые даже, но что-то с ними не так, не понимаю, ― выпалил я.
— Надо же, бабка была права, ты не прост. Никто до тебя этого не замечал. Тогда посмотри на меня внимательней ― сам догадаешься.
Я так и сделал, но ничего странного не увидел. Почему же тогда меня каждый раз пробирала дрожь, стоило лишь задержать взгляд на этих удивительных глазах? Осмелев, взял её лицо в свои ладони и несколько раз повернул, пытаясь понять, в чём же дело. Промчавшийся мимо грузовик осветил нас фарами, и тут я увидел это.
Не было глаз, только пустые чёрные дыры под длинными ресницами. Это продолжалось лишь секунду, грузовик умчался прочь, оставив меня бороться с ещё одним потрясением.
— Это она сделала? ― прохрипел я.
Алёна кивнула. Глаза, вернее их видимость, снова были на месте. Я взял её руку и прижал к своей щеке. Она промолчала, а потом осторожно погладила меня по волосам.
— Ты добрый, Саш, но ничего изменить нельзя. И никакие операции не помогут. Ладно. Я рада, что ты выбрался. Скоро автобус придёт, а мне пора назад. Это моя судьба. Перестань, наконец, об этом думать, ничего ты не сможешь сделать, и мы никогда не увидимся больше. Не пытайся даже искать меня! ― она почти кричала, не скрывая своего отчаяния.
— Я… я, никогда тебя не забуду.
— Забудешь, и очень скоро, ― Алёнка невесело усмехнулась, вырывая свою руку из моей. Но я упрямо снова схватил и сжал её в своих ладонях.
— Нет, не забуду.
— Ладно, как хочешь, — она сделала вид, что ей всё равно. Потом сняла маленькую золотую серёжку и отдала мне.
— Пока, Саш! Береги себя и следи за здоровьем, я буду молиться, чтобы с тобой всё было хорошо, ― голос её дрогнул, и она отвернулась. Помедлила мгновенье, потом наклонилась ко мне, легонько целуя в щёку. И быстро вошла в лес, мгновенно растворившись в нём.
