Зюзя. Книга третья - [96]

Не погнушался приехать и генеральный. Выплыл из своего каплевидного Мерседеса, осмотрел неприятность в сопровождении сбежавшейся свиты, глубокомысленно сказал что-то угрожающе-обезличенное и отбыл восвояси, оставив подчинённым разгребать проблему.

Удивлённый такой плотностью начальства на квадратный метр, я поинтересовался у стоявшего неподалёку знакомого каменщика, человека в два раза старше меня и видавшего всякое:

– Чего это они понаехали? Одного бы прораба с технологом хватило. Никто же из этих, – дальше в оригинале шло жутко непечатное слово, обозначающее скаредное и прижимистое начальство, – ничего в упавших кранах не понимает!

– Они не за этим приезжали, – знающим голосом ответил тот.

– Тогда зачем?

– Те, что рангом помельче – чтобы в курсе событий быть, коль шефы спросят, и продемонстрировать себя лишний раз. Те, что повыше – понимали, что главный притащится. Морды светили. Кто не мелькнул с умным видом – сам дурак и не радеет за работу.

– Показуха... Генеральному на кой весь этот балаган? Команду дал – и все забегали.

Мой знакомый рассмеялся негромко, в кулак, чтобы не привлекать внимание взвинченных близостью начальства людей в костюмах.

– А вот ему как раз приехать надо. Он тут сейчас самый главный человек. Надо недрёманое око своё показать нам, работягам, и шушере всякой; лишний раз всех напрячь, чтобы не расслаблялись; посмотреть, кто из офиса не поленился зад оторвать от мягкого кресла и успел прискакать раньше него; не повредит и лично оценить ситуацию, прикинуть ущерб и возможные потери; назначить, на кого убытки вешать; определиться с ответственными по ликвидации; под шумок, при необходимости, поменять неугодных, не вызывая особого кадрового бурления... Много всего. Оно только со стороны кажется – ходит бездельник зажравшийся, умничает... Да был бы он бездельником – никогда бы в своём кресле не сидел. Или нанял бы кого потолковее, а сам на островах жопу грел, или прогорел в бизнесе нафиг. Нет, генеральный правильно всё делает. По уму. Потому, кстати, и президенты на всякие стихийные бедствия или аварии выезжают. И народу заботу покажут, и подчинённых оценят так сказать, в критической ситуации. Полезнейшее дело.

Каменщику я верил. Он, хоть и зарабатывал на жизнь своими руками, был очень толковым мужиком с чрезвычайно живым умом и потрясающей начитанностью. Если бы не мягкий, покладистый характер да хроническая склонность к спиртным напиткам – взлетел бы человек по социальной лестнице на приличные высоты, а то и в депутаты у себя на родине выбился.

Именно тот случай и натолкнул меня на мысль выманить Фролова из города, а там уж посчитаться за своих.

Идея казалась надёжной: подпалить ночью фортик с его обитателями, немножко пострелять, после чего дать кому-то спастись, донести новость до нужных ушей.

Без внимания такое событие оставить не имеют права. Это ведь не рядовой хуторок, каких вокруг Фоминска наверняка полно – это окраинный форпост зарождающейся недоимперии, не отмахнёшься. Пусть приедет, оценит, поумничает. А я его подожду.

По этой причине мы с Зюзей и разделились. Я обстановку на месте изучал, а она отправилась местечко поудобнее высматривать, чтобы оттуда действовать наверняка...

Сколько ни прикидывал новые данные – только расстраивался.

Матчасть в моих планах хромала на обе ноги, упорно возвращая своими цифрами с небес на землю. Прицельная дальность, на которой можно попробовать пободаться с Сергеем Юрьевичем и его свитой – до ста метров. Пустяк для группы умелых стрелков с нормальным оружием. Грамотно сработают, грамотно отойдут...

А у меня что? – кастрированный калаш, двустволка, пара гранат и две зубастых пасти с восьмью лапами вместо организованной огневой поддержки. Сильно не повоюешь.

Можно, конечно, попробовать шмальнуть из засады по колёсам, потом в водителя, а затем расстрелять пассажиров. В теории. Во сне. В мечтах. На практике – народ там тёртый, если сразу всех не положу – мне конец.

Не то чтобы я боялся, больше умирать не хотел. И отказаться не мог. Бывают в жизни ситуации, когда «хочу» или «не хочу» теряют всякий смысл. Должен. И всё.

Пересчитал патроны к «огрызку» – семьдесят один. Кисло. На одну машину патронов хватит, если экономно и без суеты огонь вести. А на машину сопровождения?

Двустволку исхитриться приспособить? Нет... На перезарядку времени уйдёт столько, что лучше сразу могилку себе выкопать.

От злости сплюнул. Лежавшие в стороне разумные оторвались друг от друга. Зюзя вскинулась, волчара с недоумением посмотрел в мою сторону. Романтику я им ломаю, ёлки-палки...

– Нормально всё, – успокоил я разумную подругу. – Жучок в рот залетел.

На меня снова перестали обращать внимание.

Да... воевали на бумаге да забыли про овраги... Плохой у меня был план мести. Фантастический. И с чего я взял, что смогу в одно рыло всех победить? Фролов ведь, как пить дать, не один поедет – с машиной сопровождения, возможно, и не с одной. Комиссию с собой прихватит для полного понимания ущерба, физподдержку для охраны, разбирающихся в следах специалистов задействует...

Или не поедет?

Первоначально думалось как: после рукотворного пожара перебраться в заранее присмотренное место с несколькими путями отхода; в яму на дороге заложить патроны, оставшиеся от Орсиса, с дровами и сухой травой. Замаскировать. Когда услышу звук мотора (ну не пойдёт Фролов пешком в такую даль) – поджечь боеприпасы, спрятаться и под самопроизвольную канонаду расстрелять особиста с его прихвостнями. По исполнении – храбро сбежать.