Звучащий свет - [19]

19 июля 1984

Луна в сентябре

Отзвуки дальнего гула ночного, —

Ветер пройдёт – и в саду тишина, —

Словно сквозь сон прозреваешь ты снова,

Мир пред тобой заполняет луна.

О, эти всплески листвы за окошком,

О, хризантем этих отсвет в ночи!

Льётся сиянье, бежит по дорожкам,

В сердце твоё проникают лучи.

О, пробудись в эту ночь ненароком,

Выйди навстречу кручине с крыльца!

Свет разгорается – там, за порогом,

Краешком острым касаясь лица.

Тени вокруг никуда не уходят,

Неудержимо плывут облака, —

Что же с тобою? – да так и выходит —

Милое имя выводит рука.

Видишь – вон там, позади, за оградой —

Всё, что невольно манило сюда, —

Быть ему нынче тоской и отрадой —

Что возразишь, коль ушло навсегда?

Что и осталось – лишь ясное слово,

Зов с высоты да утрат глубина,

Отзвуки дальнего гула ночного,

Мир, над которым восходит луна.

9 сентября 1984

«На прибрежной скале я сорвал…»

На прибрежной скале я сорвал

Незнакомой травы стебелёк, —

Дух полудня по дому витал

До утра, как степной мотылёк.

Дело к вечеру, – вновь этот дух

Оживает, – загадочный злак

Будит зрение, входит в мой слух,

Зыблет мысль, – не уймётся никак.

На скале я его отыскал,

Что стоит над старинной рекой,

Чтобы плетью медвяной плескал

По столу моему непокой,

Чтобы ночью, к окошку припав,

Этот запах вдыхала луна,

Из бессчётного множества трав

Лишь ему почему-то верна.

И души мне уже не унять,

Этот запах вдохнув колдовской, —

И к скале возвращусь я опять,

Чтоб траву отыскать над рекой.

У неё и названия нет,

Но поймёте ли, что я обрёл? —

Только дух над скалой, только свет,

Небывалый, густой ореол.

28 июня 1988

IV

«Надо ли, чтобы слова разрастались…»

Надо ли, чтобы слова разрастались,

Вместе с растеньями в песнях сплетались,

В сумерках прятались, в мыслях взметались,

В листьях сумбур учинив?

Сколько бы им на простор ни хотелось,

Как бы за ветром к дождям ни летелось,

Где бы развязка вдали ни вертелась,

Ток их широк и ленив.

Где бы решимости им поднабраться,

Как бы вольготностью им надышаться,

Как бы с наивностью им побрататься,

Чтобы опять одолеть

То ли стесненье, где некуда деться,

То ли смиренье, где впрок не согреться,

То ли томленье, где в тон не распеться,

Вырваться – и уцелеть?

С кем бы им там на пути ни якшаться,

Как бы о прожитом ни сокрушаться,

Где бы ни рушиться, ни возвышаться —

Нет им покоя, видать,

Ибо успели с раздольем вскружиться,

Ибо сумели с юдолью сдружиться,

С долей намаяться, с болью прижиться, —

Знать, по плечу благодать.

Дай же им, Боже, чтоб реже считались,

Больше ерошились, чаще скитались,

В дни переплавились, в годы впитались, —

В будущем, их ощутив

Где-то, насупясь, а всё же надеясь,

Что-то почуяв, что ждёт, разумеясь,

Кто-то изведает, высью овеясь,

Ясноголосый мотив.

2 июня 1991

«Пусть я вам не нужен сегодня, покуда…»

Пусть я вам не нужен сегодня, покуда

Не вспомните сами, что жив,

Пусть ваши гортани столетья простуда

В сплошной превратила нарыв,

Пусть помыслы ваши недобрые скрыты,

А добрые все на виду, —

Сегодня мы с вами поистине квиты,

А прочего я и не жду.

Так спрячьте же толки небрежные ваши

Подальше, до лучших времён, —

Испившему темени горькую чашу

Не место у ваших знамён.

Оставьте всё то, что оставить хотели, —

Авось пригодится потом —

Под спудом, – я помню снега и метели,

Обвившие сердце жгутом.

Я помню весь жар этой силы безмерной,

Идущей оттуда, куда

Ведёт меня ввысь из кручины пещерной

Встающая в небе звезда.

А вас, оголтелых, сощурившись гордо,

Пусть ждут на постах ключевых

Сыны Измаиловы – смуглые орды,

Скопленье племён кочевых.

12 сентября 1991

«Какая-то млечная пыль…»

Какая-то млечная пыль

Вблизи появляется странно, —

Как шею желанью ни мыль,

Оно, как и прежде, нежданно

Сумеет туда увести,

Где собраны крохи простора

В широкой и веской горсти

Врождённого, видно, отбора.

И правда – какая там суть

Без этого странного жеста,

Когда, лишь успеешь вздохнуть,

Как вздоху находится место

Не там, где вначале хотел —

Поближе к теням, поскромнее, —

А там, где свободно летел,

Парил, надышавшись полнее.

А ночь подбирает ключи,

Ещё находясь за горами,

К мерцанью вечерней свечи —

И выйти готова с дарами,

И страсть ощущаешь опять

В струении каждого мига

Туда – в круговерть, в благодать,

Чьей новью пропитана книга.

29 сентября 1991

«И снежным запахом влекомы…»

И снежным запахом влекомы,

С тобой по-своему знакомы,

Сорвутся выдохи тоски

Туда, где время движет прямо

Клочки разрозненные драмы,

Вдоль, по течению реки.

Промозглый камень парапета,

Усмешка, вспышка, сигарета,

Набухший, влажный воротник, —

И кашель сух, и воздух странен —

Ещё хорош, не оболванен, —

И ты к кому-нибудь приник.

Ах, эта воля, эта вера,

Мольба, оказия, химера,

Ах, этот ветер над рекой,

Крутой, крепчающий, знобящий,

И счёты старые сводящий, —

А сердцу надобен покой.

Кружись, оторванная нитка,

Продлись, осознанная пытка

Скитаний позднею порой

С морозным скрежетом металла,

Пока столица не устала

Безумной тешиться игрой.

Проснись, бездомицей кручёный,

Пройдись, где кот ходил учёный,

Через подвалы, на чердак,

Займись подсчётом неумелым

Долгов своих, а лучше б – делом,

Забудь сомнений кавардак.

Сожми оставшиеся спички,

Шагни в пространство по привычке,

Туда, где надо продлевать

Свой сон земной, свой день юдольный,

Свой путь, свой выбор произвольный, —