Звонок мертвецу (сборник) - [10]

Представляю себе, в каком состоянии находится сейчас куча людей в Вашингтоне, подумал он.

— Ну и шоу, не так ли? — сказала его секретарша.

— Гаси свет, как говорит мой сын. Не думаю, что нас ждут приглашения на обед в Белый дом. Звонил кто-нибудь?

Со всего города. Главным образом поздравляют. Я оставила все имена на вашем столе.

— Это приятно. Они пригодятся. Что-то еще?

Да, сэр. Дважды звонил человек из Федеральной комиссии по средствам коммуникации. По фамилии Фассет

 — Кто?

 — Мистер Лоренс Фассет.

Обычно мы имели дело с Кренстоном.

 — Так я и подумала, но он сказал, что очень спешно.

Может быть, Государственный департамент собирается арестовать нас еще до заката солнца?

— Сомневаюсь. Скорее всего, они подождут пару дней, чтобы это не походило на сведение политических счетов.

— Вы лучше перезвоните ему. У этой комиссии вечно все важное и спешное.

Войдя в кабинет, Таннер сел за стол и пробежал поступившие послания. Он улыбнулся: даже его конкуренты были поражены.

Зажужжал телефон внутренней связи.

— Мистер Фассет на проводе, сэр.

— Благодарю. — Таннер нажал соответствующую кнопку. — Мистер Фассет? Простите, меня не было на месте, когда вы звонили.

— Это я должен извиниться, — сказал вежливый голос на другом конце. — Просто у меня сегодня напряженное расписание, а вы стоите первым номером.

 — Что за проблемы?

— В общем-то, обычные, но довольно спешные, если коротко. Документы, которые вы представляли нам в мае, имеют некоторые пробелы.

— Что? — Джон припомнил разговор с Кренстоном из KСK несколько недель назад. В памяти всплыли слова Кренстона, что, мол, это совершенно несущественно. — Чего не хватает?

Первым делом, двух ваших подписей. На страницах семнадцатой и восемнадцатой. И есть некоторые неясности относительно ваших проектов вплоть до января.

Теперь Джон Таннер припомнил. Это была ошибка Кренстона. Страницы куда-то делись из папки, пересланной из Вашингтона за подписью Таннера, поэтому и не был полностью завершен проект на следующие месяцы.

Кренстон был вынужден признать, что он ошибся.

Если вы проверите, то убедитесь, что мистер Кренстон счел возможным обойтись без этих страниц, в силу чего и было несколько отложено окончательное решение по проекту. Он согласился с этим.

В Вашингтоне настала секундная пауза. Когда Фассет снова заговорил, в его голосе было уже чуть меньше вежливости.

— При всем уважении к мистеру Кренстону должен сказать, что у него не было Права принимать такие решения. Вы, конечно, осведомлены об этом. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Подождите минутку. Ведь это сущая мелочь, не так ли?

— Не я устанавливаю правила. Я просто соблюдаю их. Уже два месяца ваша сеть работает с нарушением правил КСК. Мы не можем себе позволить согласиться с таким положением дел. Кто бы за это ни отвечал, это факт. Вы допустили нарушение. Так что давайте сегодня же разберемся с ним.

— Хорошо. Но я предупреждаю вас на тот случай, если ваши действия инспирированы Государственным департаментом. В таком случае наши адвокаты привлекут к суду за клевету.

— Я даже не представляю, что вы имеете в виду, не говоря уж о том, что мне не нравятся ваши инсинуации.

— А я думаю, что вы прекрасно все представляете. Шоу Вудворда вчера днем.

Фассет рассмеялся.

— Да, я слышал о нем. «Пост» расписал его во всех подробностях... Но я думаю, что вы можете успокоиться. Я дважды пытался связаться с вами еще в прошлую пятницу.

— В самом деле?

— Да.

— Минутку. — По внутренней сети Таннер связался с секретаршей. — Норма? Мистер Фассет звонил мне в пятницу?

Наступило краткое молчание, во время которого секретарша Таннера просматривала запись о вызовах в пятницу.

— Вполне возможно. Было два звонка из Вашингтона, оператор номер тридцать шесть просил вас связаться с округом Колумбия, если вы появитесь до четырех. Но вы до половины шестого были в студии.

— Вы спрашивали, кто звонил?

— Конечно. Но мне лишь сказали, что дело может подождать до понедельника.

— Спасибо. — Таннер вернулся к разговору с Фассетом. — Вы знаете номер оператора?

— Тридцать шесть. Из Вашингтона. Повторять вызов до четырех часов.

— Но вы не назвали себя и не представились, из какого вы агентства...

— Была пятница. И мне надо было пораньше уезжать. Неужели вы чувствовали бы себя лучше, если бы знали о срочном вызове, на который вы не можете ответить?

— О’кей, о’кей. Неужели нельзя было прибегнуть к помощи почты?

— Проститe, мистер Таннер. Мне в самом деле очень неудобно, но у меня были определенные инструкции. Вы представляете отнюдь не маленькую местную станцию. Документы должны были быть в порядке еще несколько недель тому назад... Кроме того, — тут Фассет снова засмеялся, не хотел бы я быть на вашем месте, если бы некоторые службы Государственного департамента обнаружили, что ради вас мы нарушаем правила... Это отнюдь не угроза. О ней не может быть и речи. Мы оба допустили ошибки.

Джон Таннер улыбнулся при этих словах. Фассет прав. С документами они в самом деле запоздали. И не имело смысла идти на риск бюрократических осложнений. Он вздохнул.

— Я постараюсь успеть на рейс в час дня и буду у вас в три или чуть позже. Где ваш офис?