Звезды зреют на яблонях - [71]
— Ты тутошний? — спрашивает Федя.
— Антоновский!
Солдат отдыхает. Он поднял голову и смотрит на вершину холма, поросшего травой, где каждая стройная травинка растет отдельно и греется на вечернем солнце.
— Ну, тебе тут слезать, — говорит почтальон Федя, — а я другим бережком, в Соколовку.
Солдат сбрасывает с телеги сапоги и садится у края дороги. Он раздумывает: обуваться ему или идти так?
Снизу, из Сарканда, идет грузовая машина. Звука еще не слышно, только двумя мутными пятнами расплывается по склону холма свет фар.
«Должно быть, с зерном. А может, горючее для МТС», — думает солдат.
Он идет медленно. Сапоги с подкованными каблуками он связал за два ушка и перекинул через плечо. Его ноги отвыкли от босого хождения. Большими пальцами он, как гусь, загребает теплую пыль.
Солдат входит в село. Дорогу обступили сады. Тявкает собака.
«Собаки тут, может, новые, — думает солдат. — Может, за два года старые подохли, а щенки выросли. За два-то года!»
В садах совсем ночь. Две темные ночи стоят по бокам дороги и шелестят листьями. Собаки стерегут сады. Они лают на шаги солдата из темноты садов. Ему приятна эта тишина, которая струится от деревьев и от дороги. Она проникает в грудь солдата.
Вот кончится война, думает он, у всех опять будет свой дом, и собаку он заведет, а также хлеб посеет…
Солдат думает, что земля в полях после войны даст полный, хороший колос. И от этих мыслей его грудь наполняется добротой, как ведро, которое опустили в чистый колодец. Он идет, отдохнувший и добрый, по улице своего села. За поворотом слышна гармонь. Кто-то играет негромко, видно, для себя — возвращается, может, с собрания и перебирает лады. Во дворе у Феклуши горит костер. Свет костра падает на нижние листья яблони. Они просвечивают насквозь, как золотое стекло.
«Народ ужин готовит… — думает солдат. — А может, Шура в бригаде?»
Он проходит мимо правления колхоза. Люди уже разошлись, свет оставили, и видно, как на стене мирно ходят часы. Без людей им спокойно, никто не торопится, и они тикают себе помаленьку…
«Тогда в правление пойду, на столе переночую!» — думает солдат.
…Егор только-только управился с делами. Он сидит на крылечке. Полкан бегает по двору. Он радуется своей свободе и обнюхивает землю, от которой идет нежный запах вечерней сырости. Он подходит к Егору и кладет ему на колени морду. Собака доверилась человеку. Егор смотрит поверх головы Полкана. Там небо. Оно как большая чаша, налитая до краев чистым светом. Егор не слышит, как громыхает щеколда. Полкан не лает. Он возвращается от ворот вместе с солдатом. Полкан бежит впереди солдата и помахивает хвостом, в котором свалялись катышки шерсти. Перед домом солдат обулся, он ступает позади собаки тяжело, на подкованных каблуках.
— Что же, хозяйки нету? — спрашивает солдат у Егора.
Егор не замечает Полкана.
— В правлении, дежурит, — охотно отвечает Егор. — Это уж на всю ночь. И подушку взяла…
Солдат вспоминает часы на стене, которые он видел, проходя мимо правления колхоза. «Где ж она там? Должно быть, на печке спит!»
— А вы тут кто будете? — спрашивает солдат. — Квартируете или как?
— Да я здесь вроде хозяин, — говорит Егор.
Солдат отступает. Он словно хочет лучше разглядеть Егора.
— Хозяин?!
Полкан вертится вокруг солдата. Он ведет себя как щенок. Он старается лизнуть солдата в лицо. Солдат отстраняет его рукой.
— Хозяин?!
Солдат видит Егора, который сидит на крыльце. Он все еще не может понять, в чем дело. Его мысли ворочаются тяжело, как чугунные катки, которые утрамбовывают гравий. Он видит нижнюю челюсть Егора, одну только нижнюю челюсть! Тишина выходит из него. Она выливается из него, как кровь из перерезанной вены. Сейчас он — зверь. Он может убить Егора! Он видит: рука Егора за спиной.
— Что? — яростно шепчет солдат. — Руку занес?!
Это вырывается из самой его утробы. Солдат машет головой, как раненая лошадь, у которой кровь застилает глаза. Он наступает на Егора. Его душит слепая ярость. Он задыхается от этой ярости. Его кулак поднят как кувалда. Он наступает на Егора, вдавливая каблуки в мягкую землю.
Полкан стоит между ними. Их разделяет только его лохматое дышащее тело. Солдат разворачивается так, что в суставах хрустит. Удар попадает Егору в пустое плечо.
— Га! — не то стонет, не то хрипит солдат. Кулак пролетел мимо. Солдат отступает. Он чувствует, что у Егора нет руки.
Солдат шатается, будто огнем ему подсекло ноги. Сейчас он осядет на землю, как лошадь осядет.
— Бить — это что! — злобно говорит Егор. — Бить — это каждый может, если при двух руках!
Солдат опускается на крыльцо. Он дышит тяжело, со свистом, будто из него через щелочку выходит душа. Он уперся локтями в колени и держит голову, словно боится, чтобы она не скатилась с плеч.
— Инвалид ты, полчеловека, — с мукой говорит солдат. — Что же ты не сказался?
Они молчат.
— Обмыла она меня, чистую рубаху дала. Жалостливая она, Шурка-то. Душа в ней! — тихо говорит Егор.
Солдат кивает.
— Ей мужик по хозяйству нужен, — говорит Егор. — Трудно ей без мужика!
— Отелилась Манька-то? — неожиданно спрашивает солдат.
— Отелилась, — говорит Егор, — телочкой!
Солдат кивает.
Марокко, Алжир, Тунис, Ливию и АРЕ проехали на автомобиле трое граждан ГДР. Их «Баркас» пересекал пустыни, взбирался на горные перевалы, переправлялся через реки… Каждый, кто любит путешествовать, с радостью примет участие в их поездке, прочитав живо и интересно написанную книгу, в которой авторы рассказывают о своих приключениях.
Эта книга — рассказ о путешествиях в неведомое от древнейших времен до наших дней, от легендарных странствий «Арго» до плаваний «Персея» и «Витязя». На многих примерах автор рисует все усложняющийся путь познания неизвестных земель, овеянный высокой романтикой открытий Книга рассказывает о выходе человека за пределы его извечного жилища в глубь морских пучин, земных недр и в безмерные дали Космоса.
Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Давыдов Гавриил Иванович (1784-4.10.1809) — исследователь Русской Америки, Курильских островов и южного побережья острова Сахалин, лейтенант флота. В 1805 вместе с Н.П. Резановым на судне «Св. Мария Магдалина» перешел из Петропавловска в Новоархангельск. Командовал тендером «Авось» в Охотском море. В 1807 на том же судне совершил плавание к Курильским островам, южному побережью Сахалина и острову Хоккайдо. Вместе с командиром судна «Юнона» лейтенантом Н.А. Хвостовым, следуя инструкции Н.П. Рязанова, уничтожил две временные японские фактории на Курильских островах, обследовал и описал острова Итуруп и Кунашир.
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.