Звёзды в сточной канаве - [67]

Она, как часто бывает, в столь поздний час ещё не ложилась. Но бодрым и весёлым тоном стала взахлёб рассказывать о том, что познакомилась с музыкантами из рок-группы нашего коллектива. Особенно напирая на то, какой Саня талантливый гитарист и певец.

Это мне сразу не понравилось. Я резко напрягся по поводу того, что она не писала мне об этом, но вывалила сюрприз, как снег на голову. В моей голове замелькали видения, одно страшнее другого, что у Ольги с Саньком не только и не столько творческие отношения за моей спиной разыгрались. Боясь, что мы поругаемся всерьёз и надолго, не успев докончить фразу, я бросил трубку, оборвав беседу на полуслове.

– Ну как съездил? – спросила мать, когда я наконец-то зашёл домой.

– Нормально. Деньги будут, – угрюмо буркнул я и пошёл готовиться ко сну.

– Устал, сынок, – сочувственно вздохнула мама, – ладно, не буду докучать, когда захочешь, тогда и расскажешь. А пока спи, отдыхай.

А я наспех разобрал вещи и попытался хоть ненадолго заснуть, повторяя про себя:

– Господи, скорей бы наступило утро, чтобы поговорить с Александром и Ольгой с глазу на глаз.

За целых полчаса до начала рабочего дня, я не просто вошёл в офис, а вбежал на всех парах. Зная, что Саня курит, и довольно часто, я притаился в курилке и стал его дожидаться. Он не заставил себя долго ждать.

Не дав ему достать из пачки сигарету, я схватил его за грудки:

– Как только я за порог, ты сразу подкатил к моей подруге? А если я отобью тебе печень, почки и охоту отбивать чужих подруг?

Он оттолкнул меня и покрутил пальцем у виска:

– Лёха, ты чё, обкурился? Кого я отбивал? Я играю, Ольга поёт – ничего личного, только музыка.

Из коридора раздался тоненький голосок Вики, нашего бухгалтера:

– Скорей сюда, Сашка с Лёшкой из-за тебя дерутся!

Через секунду хлопнула дверь кухни, женский голос прокричал что-то нецензурное, раздался торопливый бег женских ног по полу, и сей же момент перед нами появилась та самая девушка, из-за которой мы с Саньком чуть не подрались.

Она была в таком наряде, который заводил меня с пол-оборота: в обтягивающих джинсовых шортах чуть ниже колена, в рубашке, завязанной узлом снизу, открывая узкую полоску талии, и в низких кроссовках, открывающих всю голень. Но ещё прекраснее для меня выглядело воинственное выражение её лица:

– Да вы ошалели, два кретина? – она схватила каждого из нас за ворот рубашки, одного левой рукой, другого правой, и жёстким волевым движением отодвинула друг от друга, – ишь чё удумали – в святой праздник морды бить!

– Ты! – она ощутимо ткнула Санька пальцем в грудину, – я тебя предупреждала, что отобью головку, которой ты думаешь вместо головы, когда пристаёшь ко мне, если не прекратишь делать это?

Я разразился неудержимым смехом на радостях, что мои ревнивые подозрения оказались пусты.

– А ты чё лыбишься? – она повернулась с рассерженным выражением лица уже ко мне, – сейчас как дам по заднице (она действительно ощутимо шлёпнула меня по ягодице), которой ты думаешь, когда сомневаешься в моей верности!

– А теперь, побесились и хватит! За работу, оба! – скомандовала она и пошла на своё рабочее место, указывая рукой нам, чтобы мы пошли за ней на свои места следом.

Мы с Санькой уже отошли от минутной вспышки, и он дружелюбно полюбопытствовал у меня:

– Ты лучше знаешь Ольгу. Скажи честно, она в натуре была готова напасть на двух здоровых мужиков одновременно?

– Эта может, – подмигнул я ему.

– Боевая баба, – присвистнул Санёк с восхищением.

– Это самая красивая, милая, обаятельная, сексуальная, обворожительная и вообще замечательная… баба, – произнёс я как можно более восхищённым тоном, радуясь придуманной на ходу неожиданной концовке фразы.

Ольга обернулась:

– Я всё слышала, как ты меня назвал. Буду в отместку называть тебя «Мой хахель», – улыбнулась она мне и, забыв владевший ей минуту назад приступ гнева, весело потрепала меня по макушке.

Как потом Ольга объяснила мне подробнее, её действительно захватила возможность заняться музыкой в действующей группе. Даже такого невысокого уровня, как «Воздушная тревога». И наши занятия на гитаре придётся отложить до конца месяца, в связи с подготовкой к фестивалю “Kaliningrad in rock”. Зная примерный состав групп на фестивале, я слабо надеялся, что группу допустят играть на основной сцене. Но, надежда умирает последней. Тем более, главный организатор фестиваля – кореш нашего шефа.

На следующий день этот продюсер и вправду пришёл к дяде Вове с дружеским визитом, заполнив весь объём нашей приёмной своей необъятной тушей.

Когда они с шефом уединились в его кабинете, тот сразу плотно затворил дверь, так что Юля на своём секретарском месте могла расслышать только обрывки фраз и слов, когда они повышали голос:

– Андрюха, мать твою за ногу! Мы же с тобой в институте…

– Володя, я не Бог. Отборочные туры прослушивали полгода назад…

Но когда продюсер удалился восвояси, шеф сам не замедлил озвучить результаты переговоров. Полный провал – наша группа играть на фестивале не будет. Это не в силах изменить даже главный продюсер фестиваля.

Однако же, музыканты не спешили унывать.

Посовещавшись на кухне, они начали репетировать ещё более усиленно.