Звезды светят на потолке - [45]

Уллис улыбается. Йенна улыбается в ответ, ей совершенно наплевать на Якоба, ей совершенно наплевать, что он сказал, будто Йенна хорошенькая. Но все-таки. Настроение улучшается.

— Ладно, — говорит она. — Приду.

Глава 60

Вещи из всей квартиры постепенно сползаются к ящикам и коробкам.

Бабушка бегает туда-сюда, в кладовую и обратно, на чердак, в подвал. Привозит из магазина коробки из-под бананов. Подписывает «Хрупкое!» или «Вещи Лив» или «Кухонная утварь».

— Может быть, и тебе начать собираться? — повторяет она, встречая Йенну, и морщит нос, недовольная громкостью музыки в ее комнате.

— Времени еще много, — отвечает Йенна.

— Не так уж и много! — фыркает бабушка. — Пора начинать.

Дедушка все больше возится с виллой, пытается навести порядок. Он нашел покупателя: семью с двумя детьми, «Вольво» и пуделем по кличке Черныш.

— Как пусто у вас в прихожей стало, — говорит Уллис в воскресенье, когда они с Йенной приходят домой к Вильсонам «делать уроки». Обе знают, что будут болтать о пустяках и пить кофе литрами. Наконец-то Йенна взаправду полюбила кофе.

— Знаю, — отвечает Йенна. — Ужасно пусто. Как в доме с привидениями.

— Ну да.

Уллис падает на кровать, поднимает руку — браслеты блестят.

— Гляди, — говорит она. — Хенке подарил.

Йенна берет Уллис за руку, чтобы разглядеть.

— Красивые, — говорит она. — У вас опять все хорошо?

Уллис кивает, она светится. Хенке пришел на вечеринку Карро две недели назад, пьяный в стельку, но не жалкий. Его не приглашали, он просто знал, пробрался сквозь толпу, как путешественник через заросли в джунглях, и, пошатываясь, но уверенно подошел к Уллис, которая сидела на диване с бокалом вина — единственным бокалом вина на той вечеринке, они с Йенной и вправду «спокойно тусили».

«Хочу быть с тобой, — только и сказал Хенке. — Понимаешь? Я хочу быть с тобой».

Получилось как в кино, народ даже зааплодировал, когда Хенке поцеловал Уллис, та уронила бокал, а Карро с ужасом стояла и смотрела на расползающееся по ковру пятно.

«Я его слишком сильно любила, понимаешь? — объясняла потом Уллис Йенне. — Жутко странно. Я его слишком сильно любила, потом испугалась и бросила его. Но он все понял. Он безумно хороший».

— И гляди, какие он мне слал вчера эсэмэски с вечеринки! — Уллис протягивает Йенне свой мобильный.

Йенна читает.

(20.03) Уллис. Хочу, чтоб ты была здесь. Будет веселее!! ПРИХОДИИИ

(21.15) Никке наблевал. Вообще дурак. Клеил Лиселотту (?!!) Скучаю по тебе, увидимся завтра?

(22.31) Увидимся СЕЙЧАС?? ДААА

(00.19) Уллис. Ты лчше всех. Любля теб!?!

(01.59) без тебя мня нет. Целу

(03.12) я, — Да, под конец он, конечно, набрался, — хихикает Уллис.

— Все равно мило, — отвечает Йенна. — Такой романтичный. «Без тебя меня нет»!

— «Мня»! — ухмыляется Уллис.

Их смех прерывает осторожный стук в дверь.

— Да? — отвечает Йенна.

— Йенна, слушай, — в комнату заглядывает бабушка. — А, Ульрика здесь.

Йенна догадывается, что бабушка недолюбливает Уллис — взгляд в обрамлении синих ресниц не выражает особого удовольствия при виде ее вызывающей одежды.

— Можешь подойти? — просит бабушка.

Йенна закрывает за собой дверь, и бабушка произносит всего одно слово — и не знает, как продолжать.

— Психолог.

— Да? — Йенна опускает взгляд.

— Да, — неуверенно продолжает бабушка. — Прости, что завожу разговор сейчас, но мне кажется, что лучше сразу разобраться… Ты ведь туда не ходила, да, Йенна? Правда?

Йенна хочет сказать «ходила», но голова сама крутится из стороны в сторону: нет.

— Ведь это давний разговор, я не хотела наседать, но может быть, все-таки лучше сходить, а, Йенна?

Бабушка что-то ищет в Йеннином взгляде — что-то, чего она никогда там не найдет, Йенна не позволит.

— Но может быть, так будет лучше? — упрямо продолжает бабушка. — Тебе же надо… Ты должна… в общем, нам с дедушкой кажется, что тебе станет лучше, если ты с кем-нибудь поговоришь… с профессионалом. Так что, может быть, подумаешь еще и сходишь все-таки? Ты можешь прийти в любое время, они же сказали.

Умоляет бабушка. Йенна все мотает головой. Пока бабушка говорила, она мотала головой.

— Нет, — говорит она. — Не сейчас.

Я туда не пойду.

— Но Йенна…

— Нет, говорю! Вешалка старая, слышишь меня? Я туда не пойду.

Йенна сама не понимает, откуда взялась «старая вешалка». Она никогда так не называла бабушку, она вообще никогда никого не обзывает, а сейчас вот вырвалось. Йенна убегает в свою комнату, чтобы не видеть расстроенную бабушку.

Уллис садится на постели. Вертит свои браслеты. Йенна садится рядом, потом встает, включает музыку с компакт-диска, возвращается к кровати.

— Психолог, — произносит Уллис, даже не пытаясь скрыть, что слышала разговор через дверь. — Не хочешь туда идти?

Йенна снова мотает головой.

— Почему?

— А зачем?

— Потому что это хорошо. Может быть.

— Вот именно — может быть.

Уллис все вертит браслеты. Они блестят в лучах солнца, пробравшихся в комнату.

— Я и сама думаю туда пойти, — говорит она. — Из-за матери.

— Правда?

— Ага. Давно уже думаю. И твоя… мама… тоже сказала, что надо.

Уллис вдруг становится робкой, молчит, прежде чем продолжить.

— Но я не хочу идти одна, это как-то… тупо.

Мама считала, что Уллис надо пойти к психологу, что ей надо с кем-то поговорить, что разговаривать — это хорошо.