Звёзды Платона - [13]
— Платон! Душара! Действовать по плану! Под трибунал пойдёшь у меня, сволочь! — орал Чиж, пугая своим ором связистов и санитаров.
— Выполняю! — заорал в ответ Платон, щёлкая затвором ручного пулемёта.
Выскочив, как чёрт из табакерки, из колючего куста и став на одно колено, Платон набрал полную грудь воздуха и страшным срывающимся голосом закричал на проходящую, чуть ниже, мимо него толпу:
— Замхо дуруг… мать вашу… получи фашистыыы!!! Длинная непрерывная очередь ручного пулемёта над головами толпы, возымела действие получше, чем два первых слова.
Женщины упали мгновенно, подминая под себя детишек. Со стариками было сложнее. Куда падать? На лежащих уже под ними? Дук — дук — дук — дук! Звонко отстрелялись снайпера! Три грязно-белые чалмы разлетелись в дребезги! Дук — дук — дук — дук! Резвились СВД (снайперская винтовка Драгунова). А вот теперь четыре мусульманских деда упали на женщин и детей, заливая их старческой кровью. Молодец, теперь не промазал четвёртый!
Тррррррррррррр…трррррррррррррр… Над головой Платона, где-то слева засвистели пули. Это, что за кофемолка? Платон быстро скатился за свой бронированный бруствер. Метрах в тридцати стоял мальчишка, лет четырнадцати. В руках у него был ППШ (пистолет-пулемёт Шпагина). Да! Именно ППШ! Откуда? Кино про войну Платон в детстве насмотрелся и спутать не мог. Дук! Пацан дёрнулся и выпустил из рук свою «игрушку». Дук! Добили. У снайперов был приказ страховать Платона. Вот и страховали.
Наконец, оставшиеся в живых старики, скрипя суставами, попадали на землю, опираясь на своё бутафорское оружие, как на костыли. Стоял стон и вой. Снайпера стреляли со средней дистанции. Пули прошивали насквозь, убивали и попадали в другое тело и его прошивали и… Наконец к руслу ручья подошли бойцы разведроты, снайпера прекратили огонь. Платон махнул своим и пошёл собирать вверенное имущество.
Откуда-то сверху по руслу доносились приглушённые расстоянием звуки боя. Это духи выходили из окружения через наших «афганских товарищей». Пару раз рвануло очень громко. Видно из гранатомётов технику уничтожали. Минут через десять бой закончился. А может и не начинался? Такое бывало. Стреляют друг в друга, а убитых и раненых с обеих сторон «ноль». Потап связался с «товарищами», те сказали, что был бой, моджахеды пошли на прорыв, что почти всех уничтожили, но часть всё же ушла. А типа, что у вас? Потап сказал, что на нас пошли основные силы моджахедов, что всех положили и никто не ушёл. А мирных спасли всех. И ещё поблагодарил за совместную работу. Вот, что значит настоящее воинское интернациональное братство.
— Ну, как ты, Платон? Слова не забыл? — улыбаясь и обнимая парня за плечи спросил прапорщик.
— Третье слово забыл… Но как-то поняли. Мы ж по плану работали, — хмуро ответил Платон.
Подбежал Араратик, выдернул из рук Платона свой ручной пулемёт, вернул Лёхин АКС и улыбаясь, сказал:
— А я вдруг слишу — та-та-та-та-та-та-та, как швейная машинка Зингер, честное слово! Сразу узнал свою девочку!
— Так пулемёт — это мужской род Араратик!
— Э! Это у тебя мужской! А у меня дэвочка!
Мимо них на командирском УАЗике в сторону окружённой толпы афганцев ехали начальник разведки, командир роты и оба взводных. Увидев Платона с прапорщиком, обращаясь к командиру второго взвода ротный сказал:
— Отметь!
— Есть отметить. Обоих? — спросил, наклонившись к ротному Очкинази.
— Платона!
Вечером отмечали успешное завершение операции. Рядовой состав пил кофе со сгущёнкой, щедро разбавляя его кипяточком. Прапорщик Мишин зашёл за БМП и три раза экономно хлебнул из фляжки. А вот у офицерского состава ужин немного затянулся.
— Надо было этого Платона послушать. А я думаю, что он мне о каких-то стариках, английских карабинах? — затягиваясь сигареткой сокрушённо говорил майор Чижов.
— Чиж, мы свою часть операции выполнили. Главное потерь нет, — возразил ему сонным голосом начальник разведки бригады.
— Потерь нет, но чувствую себя как-то… Как они нас? А? А я ведь поверил! И эта баба ещё. Видел бы ты её! Стоит такая, вся чёрная, ни лица, ни глаз. Обелиск прямо. Я даже рук её не видел, Потап. Смотрит на меня через свою сеточку в парандже, а я чувствую, как же она меня ненавидит. Пришла на переговоры… и ненавидит. Представляешь, Потап? Говорю с ней, а у меня, у боевого офицера — вот такие мурахи… и пот по спине струйкой. И это при ноле градусов. Красивая, наверное!
— Наверное! А эта девочка? Ну, прямо актриса! Мы же ей поверили. А как ребёнку не верить? Она же ребёнок! Девочка! Но главное — без потерь.
— Я думаю эта мамзель в парандже и есть мамаша малышки Зейнеб. Мы ж их бабушку убили, вот и ненавидят нас. Ты прав, старик, главное без потерь! — засыпая за столом, ответил майор.
По итогам успешно проведённой операции по уничтожению бандформирования моджахедов и спасения мирных жителей кишлака Фазари, а также за личное мужество и героизм к боевым правительственным наградам представлены шесть человек. Фамилия рядового Платонова Л.А. в списке не значилась.
Высадка в ад
Двумя «УРАЛами» взвод везли на вертолётную площадку. Пыль от огромных колёс закручивалась в небольшие смерчи, металась по дороге и пыталась догнать грузовики. Было тесновато, но весело. Правда рты старались широко не открывать и смеялись друг другу в воротники бушлатов. Афганская пыль на вкус просто отвратительна.
«Ещё до завтрака замкомроты сообщил новость — сегодня прибывает пополнение. Сначала на них будет смотреть командир роты майор Чижов, а потом будут распределять по взводам. Второму разведвзводу обещали аж четверых. И не просто пацанят-спортсменов из карантина, от которых ещё мамкиными пирожками за версту несёт, а подготовленных в учебных отрядах по специальному курсу: „Армейская разведка“. К тому же уже по полгода отслуживших и „мама, я хочу домой“ во сне не шепчущих. Личный состав тоже готовился к приёму „карасей“.
«„Это ж надо… такие, зараза, маленькие ручки, а как больно. Уй, бляха! Вот как можно такими пальчиками здорового мужика до слёз довести? Ну, прямо гадюка какая-то!“ А о чём думать, когда из тебя нитки тянут? Ну, да! Нитки! Тянут-потянут, вытянуть, вашу маму, не могут!— Верунь, красота моя, долго ещё? — заискивающе спрашиваю у медсестры, смахивая случайную слезу, пытаясь подхалимажем приблизить конец экзекуции…».
В одном из московских отделов внутренних дел «тащит» службу майор с неприметной фамилией Чапаев. Нет! Не Василий Иванович. Зовут его Андрюхой. За плечами — командировка в горячую точку, на плечах — майорские погоны, а на груди — заслуженный боевой орден, который надевал десять раз за десять лет. У себя в ОВД майор А. В. Чапаев руководит отделом оперативного розыска. Ловит со своими «чапаевцами» бандосов и воров по горячим следам, «препарирует» сексуальных извращенцев. В общем, живет будничной жизнью одинокого опера с погонями, засадами, мордобоем и вечно пустым холодильником. Но однажды в жизни майора Чапаева случается событие гораздо более экстремальное, чем все раскрытые дела ранее, — в его жизни появляются Ксюша и ее маленькая дочь Женька.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Отгремели разноцветные салюты и фейерверки Московской Олимпиады. Улетел, обливаясь слезами, непонятного пола медведь. Отрыдал с прощальной песней товарищ Лещенко. Села подсчитывать дивиденды московская фарца. В столицу нашей Родины начали потихоньку возвращаться проститутки и уголовные элементы. Страна расслабилась. Напряглись только те, кому приказали. Есть такие граждане. С погонами на плечах. У них другие салюты, другие медали. Другие победы и поражения. Другие песни Саши Розенбаума. АФГАН!В книге присутствует нецензурная брань!
Подполковнику Чапаеву Андрею Васильевичу по-прежнему непросто (да и нескучно) даже сейчас, когда он руководит Отделом оперативного розыска и специальных операций в одном из Управлений МВД города Москвы. Его отдел так же занимается новыми сложными, опасными и запутанными делами. Чапаев получает неожиданное задание под грифом «С», где он вместе со следователем по особо важным делам Корниенко В. Ю. вынужден доказывать невиновность подставного насильника. Чапаев и Корниенко изобличают организованную группу преступников, фальсификаторов и коррумпированных сотрудников полиции.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.