Звёзды Платона - [12]

— Платон, я Чиж! За дувалом первого дома кишлака началось движение. Как только пойдут, маякну. Как ты?

— Я понял товарищ ма… Чиж! У меня всё нормально. Веду наблюдение.

— Давай. Отбой.

— Давай, — «…что-то не то, наверное, ляпнул…» — подумал Платон, зажимая себе рот.

Платон не мог видеть, его засада находилась за поворотом русла ручья, но события у кишлака начали развиваться с непредсказуемой скоростью. Из кишлака в сторону позиций роты вышла женщина в чёрной парандже с белой тряпкой в руках. От дозора поступил вопрос:

— Наши действия? Что делать?

— Пропустить, — ответили начальники.

Женщина, с поднятой вверх тряпкой, прошла дозор и метров за пятьдесят до позиций разведчиков остановилась, чуть приподняла накидку с лица и крикнула на русском с небольшим акцентом:

— Нужна говорить с начальником. Главным. Пусть придёт.

Передали по цепи требование женщины. Через десять минут на позиции выехал БТР с майором Чижовым и Бесом на броне. Подъехали ближе, остановились за 10 метров от женщины. Ветра почти не было и плотное облако пыли накрыло переговорщиков с головой. Майор приказал заглушить двигатель, сел на переднее крыло БТРа, положив на колени автомат, и уважительным тоном спросил:

— Здравствуй. Я здесь главный. Чего ты хочешь?

Не успел Бес поздороваться на таджикском, как женщина ответила на русском:

— Я пришла по приказу моджахедов и по просьбе жителей нашего кишлака. Если ты главный, выслушай и прими решение.

— Я готов тебя слушать женщина. А решение приму, если ты расскажешь мне только правду, — мудро сказал Чиж, прекрасно понимая о чём сейчас пойдёт речь и, что будет дальше.

— Моджахеды сказали, что не хотят большой крови. Не хотят крови невинных. Они хотят уйти в горы. Уйти с оружием, как воины. Тогда жители кишлака не пострадают. Они возьмут с собой женщин и детей, а когда увидят, что их не преследуют, — отпустят их живыми и сами уйдут.

— А второй вариант? — зная ответ наперёд, спросил майор.

— Тогда умрут все. Моджахеды не боятся умирать. Моджахед — воин ислама, борец за свободу. Ваших тоже много умрут.

— Когда нужно дать ответ? — спросил комроты.

— Сейчас. Путь не близкий и тяжёлый с детьми на руках.

— Да ты просто не даёшь мне выбора! — улыбнулся майор, поднимаясь к башне и беря в руки микрофон и наушники радиостанции.

Сев за башню БТРа, Чижов вызвал начальника разведки и сообщил в пол голоса:

— Потап, я Чиж. Значит так, рассказала мне тут барышня всё, что мы уже знаем. Я думаю, нужно давать отмашку и действовать по нашему утверждённому плану. Снайпера на точках, пулемётчики на местах. Что там наши афганские «коллеги»?

— Я понял тебя Чиж! Даю отмашку и с Богом! А у «коллег» очередная молитва, не до ораться пока до них!

Майор отдал гарнитуру командиру БТРа, спрыгнул на землю и подошел поближе к женщине. Та быстро опустила накидку паранджи на лицо.

— Чтобы сохранить жизнь вашим детям и женщинам, мы — русские солдаты, согласны выпустить моджахедов из кишлака. Только пусть уйдут все, — убедительным голосом сказал русский начальник.

Женщина чуть наклонила голову, в знак того, что поняла, и быстро пошла назад, спрятав под паранджу белый платок.

— Гражданочка! — окликнул женщину майор. — А Зейнеб случайно не ваша дочка будет? Она сгущёнку любит. Балуйте иногда.

Женщина приостановилась, обернулась вполоборота, с интересом посмотрела на майора, подняв занавеску паранджи и, пожав плечами, пошла в сторону кишлака.

Ну, а дальше всё пошло как-то не по сценарию. Режиссёр был в шоке. Началось с того, что духи с женщинами и детьми вышли совсем не там, где их ожидали. Неожиданно, без взрывов и лишнего грохота обвалился кусок дувала, почти напротив «лежбища» Платона, и через дыру, шириной метра четыре, начали выходить люди. Они шли и шли, непрерывным потоком в сторону русла пересохшего ручья. В суматохе кто из них кто, было различить трудно. Платон начал в бинокль искать оружие в руках у мужчин. И нашёл конечно. Озираясь, шли угрюмые мужики, пряча лица в какие-то тряпки на голове и шее. Мелькнул «калаш», у второго скорострельный итальянский карабин. Мужчины шли низко опустив головы, как-бы равняясь по росту с женщинами в паранджах и платках до земли. Между женщинами и мужчинами шли дети. Удивило, что совсем маленьких практически не было, все шли своими ногами. Пожалели, что ли? Вот уже последний мальчишка-подросток перемахнул через дувал, в руках у него было огромное английское ружьё, выпуска ещё конца прошлого века. Это тоже дух?

По самым грубым подсчётом Платона, через «дыру в заборе» прошло порядка 60–70 человек. Это, не беря во внимание малышей, которых вообще не было видно. «Демонстрация» приближалась к контрольной отметке, при пересечении которой начинал действовать по плану Платон. Но что-то его останавливало, что-то мешало выдохнуть и снять с предохранителя ручной пулемёт. Он ещё и ещё раз вглядывался в лица духов. Смущало то, что вся процессия шла очень медленно. Понятно, что дети, но такими темпами не спасаются. А духи? Это какие-то пенсионеры на массовке! И где вы видели, чтобы настоящий моджахед так трогательно и аккуратно вел за ручку чужую пятилетнюю девочку? А может они им не чужие? Деды сами еле ноги тянут, а им в руки ещё автоматы сунули. Идёт и через каждые десять метров его с руки в руку перекладывает. Хотя тот бородач, с искажённым от злобы лицом, вон как шпыняет тётку с ребёнком. Сволочь! Платон вызвал Чижа и все свои сомнения выдал. Может быть немного сумбурно и путанно, но общий смысл был понятен — похоже подстава!