Звезды на росстани - [45]

— Хватился, Юра! Она вчера улетела. Девочка эта из ЦК комсомола. Что же, ей специально ждать какого-то Юрия Соболева, когда без него справка готова? И какая нужна…

Какая нужна. Кому нужна? Это была новость. Ведь Радик-то Динисович не подписывал никакой справки.

— Но, надеюсь, хотя бы второй или третий экземпляр вы оставили? Для себя-то хотя бы?

— Ничего, ничего не оставили, отправили все, мой старый дружище. Да и какое это имеет значение? Теперь-то?.. Кстати, есть и там, в училище, в воспитании работников, кое-какие фактики, так или иначе тебя не украшающие. Имею в виду самоуправство при подведении квартальных итогов. Что же ты, дорогой друг, утверждаешь положение о конкурсе, а как подводить итоги — изменяешь его на ходу? Сам же? Другой рукой? Молодым, талантливым мастерам палки ставишь в колеса. Есть там и один способный товарищ. Вишневский, кажется. Жизни ему не даешь… А? Или неправильно информирован?

Иволгин самодовольно потер руки.

— Ты много поднял вопросов, Иволгин. Вряд ли будешь удовлетворен ответом на каждый из них… Не улыбайся, отвечу, но боюсь, не разобраться тебе без предварительной подготовки. Тебе не мешало бы серьезно вникнуть. Разобраться, что к чему. Ты поспешил, Иволгин, с выводами.

Он только развел руками, мой «старый друг». Гулякин вытащил папиросы, закурил. Встал из-за стола и, как видно, не собирался прекращать прения.

Только зачем они мне? Что мне не ясно? В чем собираюсь убедить Иволгина? Какой правды захотел от него?

— Итак, окончена миссия. Если ко мне нет вопросов, я ухожу. До свиданья, — сказал я уже от порога, обернувшись в последний раз.

Гулякин проводил меня внимательным, любопытным взглядом и легкой усмешкой. Я плотно прикрыл за собой двери.

Ася шагнула ко мне откуда-то сбоку, не от своего стола. Я вздрогнул.

— Ты здесь, Ася?

— Что вы наделали? — громким, трагическим шепотом она воскликнула мне в лицо. — Зачем вы это сделали?

Она слышала. Она все знает.

Ах, знает! Она давно уже знает этого гуся… Иволгина… Какой он вам друг? Нашли друга… И как могли клюнуть на его удочку? Давно всему завидует, ключи подбирает, разве не видно?..

— Что за тревоги, Асенька?

— Но вы же, извините, ребенок! Зачем же вы так, по-детски?..

— Все в порядке, Ася. Иди спокойно домой. Хочешь, я провожу тебя, мне по пути? У меня уйма свободного времени, у меня, знаешь, нисколько не болит голова. Мне надо пройтись до общежития. Дорогой я тебе буду читать стихи, Асенька. Ну, Асенька?

Она мотала головой. Ну, что я такое говорю, черт побери? Какое такое настроение? И не по пути вовсе. И вообще!

А что же ты так беспокоишься, Асенька? Мне надо домой: к Алешке, к Анюте. Но ведь на мне лежат еще некоторые обязанности, я не сложил еще своих обязанностей. К тому же, Луанде Фигуэро я обещал: приду.

— До свиданья, Асенька. И ты иди домой.

Она качала головой. Ее начальство попросило остаться. Я пожал плечами и помахал ей с порога. И вышел. И загромыхал вольным шагом вольного человека.

XVI

В городе звезд не видать. Меж фонарями мигнет малозаметная звездочка и нисколько не задержит на себе твоего внимания. Любоваться звездным шатром поезжай за город, в поле, кинь на прохладную траву, так чтоб подалее было от костра, старый полушубок или телогрейку, подыми глаза к небу — считай себе млечные пути-дороги, путешествуй с звезды на звезду, сочиняй в свое удовольствие были и небылицы о тайнах мира сего.

О человеке задумайся. О существе разумном. Поинтересуйся, впрочем, откуда приходит к человеку зло, злодейство? Отчего не претят миру людскому ни кровь, ни унижение себе подобных? Откуда нарождается все новое и новое зло: не из всепрощающих ли легенд о великих завоевателях?

И еще вопрос, коего не миновать тебе, раб, распрямивший плечи. Никуда не уйти тебе от сего вопроса. Так вечно ли противоборство добра и зла? Бесконечен ли тот хаос противоборствующих сил и качеств, которые движут саму материю? Не понадобится ли вечная дубина над головами вечных злодеев?

Печаль и раздумье были в глазах Луанды. Друг его, Артур, крепко сжимал кулаки. А чем помочь им в сию минуту? Учитесь, ребята. Работать учитесь. Водить тепловозы. Это все, чем мог я утешить.

Из общежития я ушел вскоре, как появилась в окне первая, робкая звездочка. Возможно, та, которую видел из самолета, когда рядом со мной был красивый человек, Люся.

А до Люси была Марина. Нет, не была, не просто была. Она явилась из прошлого. На мгновенье мелькнула звездочкой, чтобы взволновать грудь прежним волнением. Не знаю, зачем возвращается прошлое. Не для того ли, чтобы оживить гаснущий трепет души?

Ах, звезды, всегда-то они наводили на мысли о милых созданиях на земле.

На улице звезд не видно, сквозь загоревшиеся к ночи фонари и сам-то месяц разглядится не тотчас и покажется в веренице огней ни больше, ни меньше, как средней величины фонарем.

А где же та звездочка, которую заметил я из самолета? Из окна общежития? Сегодня? Когда слушал исповедь Иволгина, разыскавшего меня для того, чтобы поговорить с глазу на глаз? Да вон она! В другой стороне вовсе! Не мудрено же в такой толчее сбиться с ориентировки. Город — такие джунгли…