Звездная девочка - [28]
Она остановилась рядом со мной и улыбнулась.
– Загадка.
– Где ты его нашла? – спросил я.
– Я его не находила. Его сделала моя мама.
Казалось, она не хочет говорить об этом. Мы продолжили путь.
– Так на чем мы остановились?
– Ты о чем?
– О том, что хорошо бы указывать имя.
Подол ее платья развевался над колесом с мелькающими спицами. Она будто сошла с фотографии столетней давности. Она повернулась и посмотрела на меня, широко распахнув глаза.
– Правда?
21
По выходным и после обеда мы развозили много фиалок в горшочках. И воздушных шариков с надписью ПОЗДРАВЛЯЕМ! И открыток с разными пожеланиями. Она сама делала открытки. Особенными художественными навыками она не отличалась. Люди в ее рисунках походили на фигурки из палочек. У всех девочек были треугольные юбки и косички. Такие открытки уж точно не спутаешь с покупными, но, на мой взгляд, душевнее их было не найти. Каждая была ценна по-своему, как ценны самодельные рождественские открытки. Своего имени она на них никогда не писала.
Но потом, после многократных просьб с моей стороны, она все-таки рассказала, как узнавала о том, что происходит в жизни разных людей. Все, по ее словам, было просто. Она читала ежедневную газету. Не статьи с громкими заголовками на первой полосе, не спортивный раздел, не комиксы, не программу телепередач и не голливудские сплетни. Она читала то, на что большинство людей не обращает внимания, текст без заголовков и иллюстраций, в самых незаметных местах страницы: объявления о посещении больницы, некрологи, заметки о днях рождения и свадьбах, полицейские отчеты, календарь предстоящих событий.
По большей части она читала так называемые заполнители.
– Обожаю заполнители! – воскликнула она.
– Что за «заполнители»? – спросил я.
Она объяснила, что это такие небольшие заметки, которые считаются не такими важными, чтобы выделять их как отдельные статьи или придумывать им заголовки. Они никогда не бывают шире одной колонки и длиной более одного-двух дюймов. Они обычно помещаются внизу страниц, куда люди редко заглядывают. Будь на все воля редакторов, они бы никогда не печатали заполнители. Но иногда журналист сдает слишком короткую статью, и текст не дотягивается до конца страницы. На листе остается пустое место, что недопустимо, поэтому редактор вставляет туда заполнитель. Заполнитель не обязательно должен быть «новостью». Он не должен сообщать о чем-то важном. Да и вообще не предполагается, что его кто-нибудь будет читать. Все, для чего он требуется, – это заполнить пустоту.
Заполнитель может быть посвящен чему угодно. В нем может сообщаться о том, сколько фунтов риса съедает среднестатистический китаец за всю жизнь. Или рассказываться о жуках на Суматре. Или о какой-нибудь улице. В них пишут о том, что у такого-то владельца пропала кошка. Или что такой-то человек собрал коллекцию старинных мраморных шариков.
– Я просеиваю эти заполнители, словно старатель песок в поисках золота, – сказала она.
– Так, значит, вот в чем дело? – спросил я. – Ты читаешь газеты?
– Нет, не только. Есть еще место, где меня подстригают. Там я тоже узнаю много интересного. Ну и, конечно, доски объявлений. Знаешь, сколько в городе досок объявлений?
– Конечно, – ответил я в шутку. – Пересчитываю их каждый день.
– Я тоже, – сказала она, но совершенно серьезно. – Пока что насчитала сорок одну.
Я лично не мог припомнить ни одной, кроме той, в форме кукушки-подорожника в школе.
– И что ты узнаешь с досок объявлений?
– Ну… что кто-нибудь открывает бизнес. Или что кто-то потерял собаку. Что кому-то нужен друг.
– Кто вешает объявления о поиске друга? – удивился я. – Неужели кому-то настолько необходимы бывают друзья?
– Одиноким людям. Старикам. Кому-то нужно, чтобы кто-нибудь хотя бы немного посидел с ними.
Я представил себе Старгерл в темной комнате рядом со старушкой. Себя на ее месте я никак представить не мог. Иногда мне казалось, что она слишком далеко ушла вперед и я ее никогда не догоню.
Мы проходили мимо «Пиза-Пиццы».
– Кстати, тут есть доска объявлений, – сказала Старгерл.
Она была внутри. Залепленная рекламными объявлениями и бумажками. На одном было написано «Выполню любую подсобную работу. Спросить Майка» и указан телефон.
– И о чем это тебе говорит? – спросил я с большей иронией в голосе, чем хотелось бы.
Она прочитала.
– Ну, возможно, этот Майк потерял свою официальную работу и не может найти другую, поэтому ищет способ подзаработать. Или у него есть официальная работа, но зарплаты не хватает, чтобы сводить концы с концами. Он либо не очень аккуратный, либо не может позволить себе целый лист бумаги. Это просто обрывок.
– И что ты сделаешь для него?
– Пока не знаю. Может, моим родителям нужна какая-нибудь помощь. Или мне. Или я просто пошлю ему открытку.
– Какую открытку?
– С пожеланием не вешать нос.
Она ткнула меня в бок.
– Эй, не хочешь поиграть в открытки?
– Конечно, – ответил я, недоумевая, что это за игра.
Она сказала, что придумала эту игру сама.
– Для этого нужно только закрыть глаза и представить другого человека. Я выбираю кого-нибудь на улице, в торговом центре, в магазине, где угодно, а потом иду за ним. Скажем, вот эту женщину. Иду за ней пятнадцать минут, не более. Засекаю время. Игра заключается в том, чтобы через пятнадцать минут догадаться, какая открытка ей нужна.
В тот день, когда в обычной старшей школе появилась Старгерл, жизнь шестнадцатилетнего Лео изменилась навсегда. Он уже не мог не думать об этой удивительной девушке. Она носила причудливые наряды, играла на гавайской гитаре, смеялась, когда никто не шутил, танцевала без музыки и повсюду таскала с собой ручную крысу. Старгерл считали странной, ею восхищались, ее ненавидели. Но, неожиданно ворвавшись в жизнь Лео, она так же внезапно исчезла. Сможет ли Лео когда-нибудь встретить ее и узнать, почему она пропала? Возможно, лучше услышать об этой истории от самой Старгерл?
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.