Звезда творения - [44]

«Мои разведчики вернулись, — нарушила молчание Кали. — Да, это люди Хедина».

«Или сам Хедин», — не удержался я.

«Неважно. Они строят башню — вроде той, которую когда-то делали мы».

«Что ты хочешь — некоторые принципы универсальны, — проворчал Гарсааш. — Для того чтобы развалить мир и для того чтобы его сшить снова, иногда пользуются схожими методами. Так же, как можно прорвать ткань, если слишком дергать за нитку при шитье. Думаю, они хотят установить скрепы. Хотят механически стянуть вместе обе половинки мира… хотя это весьма и весьма трудоемкий процесс. Вопрос в том, как мы можем им помешать».

Он помолчал — я так и представил себе, как наш гоблин в задумчивости жует губами.

«Мой разведчик вернулся, — промолвил Киршстиф. — Ему даже не пришлось далеко уходить. Отряд с коричневым соколом на стяге второй день стоит на побережье. Они строят каменные дольмены — целый ряд».

«Скрепы».

«Да».

«Ты ведь что-то задумал, а, Лис? — спросил Киршстиф. Остальные затихли, прислушиваясь. — Для чего ты собираешь охотников? Чтобы атаковать слуг Хедина? Но ведь наших сил слишком мало!»

«Достаточно того, что они есть, — я послал им всем мысленную усмешку. — Собирайте всех своих людей, друзья. Всех до последнего человека. Наша задача — не одолеть людей сокола, но сбить с пути, опрокинуть… а дальнейшее довершит сам этот мир».

Они все поняли.

«Мы должны все просчитать», — завел свою песню ученый гоблин.

«Разумеется. Как только у Дара будет готов расчет по нашему вмешательству в катастрофу, тогда мы и начнем действовать».

В те часы, когда огненное, размытое протекающей магией солнце поднималось над обреченным горизонтом, я физически ощутил, как мало у нас осталось времени. Какое оно тяжелое. Как оно давит на меня… Каждая секунда словно насквозь пробивала мое сердце.

«Готово! — провозгласил Гарсааш. — Вот что мне передал Дарнар: слуги Хедина могут остановить катастрофу только в самый последний момент. Это единственная возможность. Обе части мира в какой-то миг застынут в неустойчивом равновесии, и тогда-то соколы наложат скрепы. Дар полностью согласен с Рейнгардом. Если мы понадеемся только на наших адептов — мы проиграем. Слуги Хедина сильнее, они отобьют атаку и сумеют завершить начатое. Но если мы добавим нашей магии… не так много, он все посчитал… то их скрепы не выдержат. Мир окончательно расколется, а мы с вами окажемся в Межреальности. На свободе».

Пока мы оценивали план действий, гоблин добавил:

«Нам придется расставаться с Силой в два приема. Вначале — чтобы ускорить распад мира, а потом — непосредственно в момент разлома, чтобы сделать процесс взрывообразным. Для первого он предлагает использовать ваши амулеты с Силой крови, для второго — остатки нашей машины».

«Примерно так я и думал», — сказал я и одновременно с этим послал мысленный сигнал Схарму. Сигнал этот не был словом, скорее, безмолвным призывом, аналогом прикосновения к плечу: смотри на меня, я что-то тебе покажу. Схарм отлично знал, что общаться втайне ото всех можно было только так, и потому сразу отозвался. Я почувствовал его интерес, его ищущий взгляд.

Пришло время сыграть в собственную игру. Схарм был рядом, и гоблину он верил не больше, чем я. Потому я бестрепетно продемонстрировал ему мысленный образ Звезды Хаоса, заряженной под завязку при помощи магии крови. Когда на алтарях умирали лесные красавицы, я времени зря не терял…

Схарм едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Он так взволновался, что я почти услышал его невысказанную мысль: откуда это у тебя?

Я послал ему ощущение морского ветра и гудения машины Хаоса над головой. Он понял. Я продолжал плести образы: Киршстиф, надменно глядевший на нас; глухая оболочка мира, лишенного магии; катаклизм, огненный фонтан, исторгающий только гоблина; и наконец, чтоб закрепить эффект, тень Тьмы Внутренней — бездонной, беззвездной, которая хуже смерти. Я ощутил, как Схарма передернуло. Да, я хорошо его знал… он поверил мне сразу и безоговорочно.

Он не колеблясь послал мне свой мысленный образ: маленький амулет-поисковик в виде глаза Хаоса, который он носил при себе, не снимая. По-моему, Схарм сам изготовил его еще в пору обучения в Брандейской академии. Слабенький, но пригодится и он. Я ответил ощущением тепла.

Мы договорились. Теперь можно было действовать. Силы у нас со Схармом будет достаточно, чтобы не только самим вырваться из ловушки, но и — при известной удаче — вскрыть наши коконы, направляя при помощи амулетов Силу взрывающегося мира. То-то Гарсаашу с Киршстифом будет сюрприз…

«Ваши отряды готовы?» — спросил я.

«Нет еще…» — вразнобой ответили остальные. Наших охотников тоже нигде не было видно, хотя я ощущал смутное движение в лесу. Жаль, наше магическое зрение не позволяло видеть далеко.

«Дар говорит, что этот мир не переживет нового рассвета, — добавил Гарсааш. — Мы должны напасть на слуг Хедина еще до полуночи, а выплеснуть магию из амулетов — в самый глухой час, когда бой будет в разгаре. Уж постарайтесь, чтобы он был в разгаре!»

Я ощутил приближение людей — это вождь вел сквозь спятивший от магии лес своих охотников. Он набрал их не так уж мало: в святилище вместе с ним пришло десятков пять воинов, и мужчин, и женщин. Все они были вооружены луками и костяными ножами, и все они казались одновременно и напуганными, и озлобленными. Многие из них никогда не бывали здесь, а потому я не пожалел сил, чтобы произвести на них впечатление. У Схарма это вряд ли бы получилось как надо…