Звезда творения - [45]

Пришлось занять немного сил у Звезды Хаоса. Под потолком пещеры заклубился фосфоресцирующий туман, зазвенели невидимые колокольцы, дунул ледяной ветер. Амулет-аккумулятор — друза прозрачных кристаллов, лежащая на возвышении за алтарем, — замерцал внутренним багровым светом.

— Люди леса, люди Среднего мира, Великие духи будут говорить с вами!.. — я постарался, чтобы мой голос прокатился под сводами подземелья, как гром. Охотники попадали ниц, некоторые закрыли головы руками.

— Пришел огненный потоп, конец мира, конец времен! Мертвые покидают могилы, и духи пожирают живых! Гибнет лес, гибнут ваши дома, и никому нет спасения! А все от того, что пришли на вашу землю люди Сокола, люди, желающие сжечь ее и обогреться вашим теплом. Защитите нас, просите вы, и мы отвечаем: спасутся лишь те, кто, не жалея жизни своей, пойдет в бой на захватчиков. Те, кто погибнет в этом бою, вечно будут пировать в небесных чертогах. Те, что останутся живы, — останутся жить на своей спасенной земле, охотиться и рожать детей, и род ваш вовеки не прервется.

Пока я говорил, охотники лежали тихо, но я видел, как каменеют их спины. Страх, охвативший их утром, постепенно отступал. Они исполнялись решимости, слушая меня. Они верили. Это было очень хорошо! Но Великий Хаос, как же мало надо людям, чтобы пойти на смерть во имя чего-то, что они сами до конца не понимают. Я бы мог пожалеть их, если бы они были хоть чуточку умнее… Но так или иначе, а они нужны нам для того, чтобы вырваться из ловушки. Без них мы теряли все. Потому я засунул мысли о жалости подальше и постарался использовать все свое красноречие. Охотники должны были атаковать слуг Хедина, не жалея сил, умереть, но помешать установить скрепы вовремя. Под конец своей речи я произнес:

— Великие духи вручают вам великий дар. Это волшебные вещи. С их помощью вы одолеете врагов и вернете себе свой лес и спокойную жизнь. Мы, Великие духи, поможем вам!

Я вытолкнул Звезду Хаоса сквозь кокон наружу и удивился, насколько значительное усилие мне для этого потребовалось. То ли мое реальное тело совсем уже задеревенело от неиспользования — ведь я его толком не ощущал. То ли магический кокон изнутри оказался слишком плотным…

Схарм, видимо, с аналогичным усилием спустя минуту вытолкнул наружу Глаз. Оба амулета покатились по грубому каменному полу и остались лежать возле алтаря.

— Норчоол! Возьми наши дары! — велел я. — Носи их на груди и делай, что требует твой долг и Великие духи!

Вождь трясущимися руками поднял вначале Звезду, потом Глаз и надел оба амулета на шею. Я тут же попытался установить связь со Звездой, но напрямую не вышло — кокон блокировал большую часть моей магии. Тогда я и оценил, насколько мне оказался полезен Схарм: его следящий амулет помог мне почувствовать Звезду. Следящие чары, добросовестно наложенные Схармом, незамысловатые и доступные, работали даже здесь и хорошо слушались меня. Воистину — чем проще, тем надежнее… Я тянулся магическим зрением через Глаз к своему амулету. То же самое, похоже, делал и Схарм, поскольку внезапно впал в подозрительно долгое молчание.

«Я чувствую биение двух миров, — печально сказал Гарсааш. Я аж вздрогнул. — Одна половина, та, которая лишена магии, слишком массивна. Мир обречен, это очевидно. При таком перевесе система никогда не может стать стабильной. Разве что скрепы, наложенные нашими, гм… друзьями, будут очень, очень сильны».

Однако слуги Хедина останавливаться не собирались. Я видел, что охотники начали поднимать головы и вглядываться в светящийся туман: отчего Великие духи молчат?

— Идите же! — громыхнул я так повелительно, как только мог. — Мы с вами! Норчоол! Оставь с нами своего сына и дай ему молот…

Мальчишка подполз к алтарю и скорчился в позе полной покорности на холодном полу, прижав к груди каменный молот, которым обычно разбивали черепа жертвенным животным. Остальные охотники, не разгибаясь, попятились к выходу. Пожалуй, перестарался я со значительностью… Ну да ладно, не так долго мне с ними осталось возиться.

— Поспешите же! — вдогонку охотникам прорычал Схарм.

«Ваши люди только что ушли?» — обеспокоилась Кали.

«Да. Мы будем ждать полуночи, чтобы пустить в дело наш храмовый амулет. Не скажу, что в нем очень много силы, но ее много и не надо, чтобы подхлестнуть то, что творится снаружи».

«Мои ушли тоже. Гарсааш отослал целый отряд на побережье. И… Рейнгард, мы слышали Юргнорда и Дарнара! Ты нет?»

«Нет. А Лероннэ?»

«Пока не слышно. Но возможно, появится и она. Все из-за того, что их часть мира становится все ближе».

Я услышу Лероннэ! Я почувствовал, как сердце — настоящее, живое сердце — забилось сильнее. Как же мне хотелось на волю! Как хотелось обнять ее, нарушить ее замысловатую прическу, пропустить сквозь пальцы черные прядки… Но прежде всего я должен был завершить задуманное.

Я заставил себя не обращать внимания на разговоры и сосредоточился на Глазе Схарма. Через него я воспринимал окружающее гораздо яснее, чем раньше, и мог увидеть больше. Охотники вышли на поверхность, оставили дозорного возле входа в подземелье и, рассыпавшись, двинулись через лес куда-то в сторону заката. Я поймал себя на том, что страстно хочу быть там, с ними. Хотя я по натуре вовсе не воин, но столько времени провел в заточении, так долго общался только со своими товарищами да жрецами из племени, что готов был сейчас даже в бой ринуться. Только бы вырваться наружу!