Тайный Город, наши дни
Осенний день уже клонился к вечеру, когда комиссар Тёмного Двора появился на пороге кабинета своих аналитиков.
Впрочем, кабинетом это помещение можно было назвать с большой натяжкой. Холодное вечернее солнце освещало берлогу, заваленную в равном количестве флешками, артефактами, разобранной оргтехникой, древними манускриптами и пустыми коробками из-под пиццы. Сантьяга всегда диву давался, как его подчинённые ухитряются работать в таком балагане.
Оба аналитика были на месте. Когда-то эта парочка — нав-предсказатель и шас-математик — отличилась серией крупных выигрышей в американских казино, и с тех пор к ним прочно прилипло прозвище «ласвегасы». Сейчас они тихо сидели каждый за своим компьютером и казались с головой погружёнными в работу. Комиссар припомнил, когда в последний раз давал подчинённым срочное задание, и пришёл к выводу, что на сей раз «ласвегасов» поглотила какая-нибудь онлайн-игра. Тут же шас Тамир подтвердил это предположение, с досадой воскликнув:
— Ты зачем полез патроны собирать, голем тебя задери? Мы же задерживаемся!
— Пригодятся…
— Да у нас их полно! Куда ещё?
— Пригодятся, я знаю, — флегматично отвечал предсказатель.
Сантьяга решил, что с него достаточно:
— Вы готовы, господа?
Аналитики дружно оторвались от мониторов и повернулись к нему:
— Давно готовы, комиссар! Время убиваем в ожидании!
— А куда мы всё-таки едем? — уточнил Доминга, стягивая с головы наушники.
Сантьяга улыбнулся и лёгким движением поправил и без того идеально завязанный галстук:
— На концерт. Будьте добры выглядеть аккуратно, это приличное место.
— Слушать человскую музыку?! — ужаснулся Тамир. — Я её не переношу!
Сантьяга вздохнул:
— Не совсем. Мы будем не только слушать, но и собирать информацию. Аппаратуру подготовили? Если нет, то у вас есть минута. Ну, идёмте!
Венеция, 1732 год
К ночи ветер разогнал облака, и над городом замерцали во всей своей холодной красоте зимние звёзды. На земле их отражением светилась россыпь золотых городских огней — вчера в Венеции начался послерожде-ственский карнавал. Конечно, по размаху и по красоте нынешние карнавалы уступали безумным празднествам прошлого столетия — дела в Венецианской Республике шли всё хуже и хуже. Однако и сейчас обилие носатых масок Баута, чёрных плащей и треуголок давало возможность ходить по городу кому угодно.
Потому в Венеции так свободно чувствовали себя обитатели далёкого Тайного Города.
Маг Алессандро Фоскари проталкивался сквозь толпу на Славянской набережной. Скрипичный футляр, который нёс на плече маг, приходилось придерживать рукой, чтобы он не цеплялся за прохожих. Фонари и ярко освещённые окна особняков бросали слабые полоски света на неровные камни мостовой, на тёмную воду канала. Над набережной витали разноязыкий говор, смех, музыка. От лагуны ветер приносил запах моря и снега, от кофеен — кофе и жареной рыбы, из подворотен — тухлятины. Венеция в этом квартале никогда не спала, вечно шумела и что-то праздновала, и потому Алессандро не любил здесь бывать.
Наконец он добрался до кофейни «Золотая чайка», что в самом конце набережной. Едва молодой человек протянул руку к бронзовой дверной ручке, отполированной до блеска посетителями, как дверь сама распахнулась перед ним.
— Любезнейший! Не дадите ли пройти? — спросил с пьяным весельем знакомый голос.
Алессандро поднял взгляд: перед ним стоял старый знакомец, Лодовико Строцци, бывший однокашник по Школе Зелёного Дома. Точнее сказать, по кратким курсам обучения магическому искусству, которые вела немолодая уже фея Милика, да продлит Господь её дни.
Лодовико, как всегда, выглядел щёголем: зимний плащ, отороченный соболиным мехом, под ним — кафтан и камзол из узорчатой шёлковой тафты, на боку — шпага с золочёной гардой. Из-за плеча Строцци с любопытством выглядывала богато одетая дама в маске — вероятно, одна из его анонимных клиенток. Алессандро слегка склонил голову в знак приветствия. Да. хорошо устроился приятель. У приезжего флорентийца Строцци оказалась весьма развита коммерческая жилка, которая напрочь отсутствовала у коренного венецианца Алессандро.
— Ба, да это Фоскари! — Лодовико, широко раскинув руки, обнял приятеля, словно год не видал. — Ну как дела?
— По-прежнему, друг мой, — с лёгкой улыбкой ответил Алессандро. Уточнять, как именно идут дела, у него не было никакого желания. Строцци это понял. Бросил понимающий взгляд на скрипичный футляр.
— Что ж… удачи! Идёмте, синьора. Время не ждёт! Алессандро проводил их взглядом. Конечно, Строцци выбился в люди не сам по себе, за ним стоял знатный флорентийский род. Однако и Алессандро хоть и незаконнорождённый, но Фоскари. Старый венецианский род стоял и за ним. Только вот Лодовико ужинает в лучших ресторанах, уезжает домой с самыми красивыми дамами и принят в лучших домах любого города республики. А Алессандро снимает каморку на чердаке в Канареджо, и на ужин у него часто лишь горбушка вчерашнего хлеба и кислое вино. Что ж, как говаривала покойная матушка, кто идёт медленно — дойдёт далеко.
Кофейня была маленькая, забитая до отказа посетителями, заполненная сизым табачным дымом. Идеальное место для тайной встречи. Хозяин — тощий молчаливый человек, заранее предупреждённый о визите, придержал для Алессандро место у окна, выходящего на Большой канал. Правда, во тьме наступающей ночи ни канала, ни лодок, ни внушительного купола Санта-Мария делла Салюте разглядеть было нельзя. Алессандро сел за столик, пристроил возле него футляр, заказал кофе и, чтобы скоротать время, разложил перед собой свои записки. Это была привычка, приобретённая ещё в благословенные студенческие годы, когда юный Алессандро знать не знал о своих магических способностях. В те годы он привык таскать с собой карандаш и листок бумаги — никогда не знаешь, в какой момент тебе в голову придёт хорошая идея.
