Соло для шестого чувства - [4]

«…купивши Слезу, провёл я над ней множество опытов и изменил её. Теперь магическая энергия, получаемая через сей артефакт, так же подвластна людям, как та, что даётся нам из источника Зелёного Дома. Так же Слеза собирает по велению мага любую энергию, будь то магия Тёмного Двора или же магия, рассеянная в окружающем пространстве. К слову сказать, этой рассеянной магии вокруг нас немало, но до сей поры использование её не представлялось возможным».

Алессандро закончил работу, когда солнце уже вызолотило его каморку косыми вечерними лучами. Он вложил несколько листков с докладом в старую записную книжку в кожаном переплёте. Записи в этой книжке он вёл с первого дня работы со Слезой асуров. Там были расчёты, результаты измерений, формулы и анализ экспериментов. Он помнил всё наизусть, но боялся, что там, на переговорах, что-нибудь упустит — и потому взял книжку с собой.

Маг спрятал в полотняный мешочек Слезу. За прошедшие годы она уменьшилась и изменила цвет с золотистого на светло-коричневый. Такого цвета бывает жжёный сахар, который аптекари продают от кашля. Алессандро аккуратно завязал мешочек, убрал за пазуху вместе с записной книжкой и шагнул к двери. И тут он внезапно ощутил укол странного беспокойства, которое заставило его на миг остановиться.

Он ещё раз окинул взглядом своё скромное жилище: холодный очаг, рабочий стол, заставленный ретортами и тиглями, коробочки с измельчённым янтарём, бутыли с маслами и склянки со спиртом, старую кровать с дырявым одеялом, не спасавшим в холодные зимние ночи. Каморка пропахла лаком, скипидаром и печным дымом. Единственное, чем здесь не пахло, так это едой. Алессандро вздохнул. При всём своём природном аскетизме он начал уставать от бедности. Возраст…

Он прикрыл дверь и спустился по чёрной лестнице, провонявшей кошками. В Венеции царила суета, обычная для весеннего погожего вечера. Здесь, на окраине, кричали дети, переругивались соседки, слышался стук плотницкого топора, лай собак, чьё-то чересчур громкое пение. Алессандро шёл через родной город узкими улочками и мостами, мимо дворцов, подворотен, церквей, рынков, каналов… Деньги на проезд оставались, но магу хотелось рассеять снедающее его беспокойство.

Наконец он миновал площадь Сан-Марко, заполненную гуляющей пёстрой толпой, но вместо того, чтобы свернуть налево, в сторону Арсенала, — свернул направо, к району дворцов и старинных особняков, чувствуя смутное волнение. Что греха таить, потомок одной из знатнейших венецианских семей ни разу ещё ни в одном из этих дворцов не бывал.

Через десять минут он стоял возле чёрного входа в нужный особняк. Уже темнело, и от канала веяло вечерней сыростью. Во внутренний дворик мага впустил слуга такого звероподобного вида, что Алессандро поначалу принял его за обряженного в ливрею медведя. Во дворике было пусто и тихо, влажно блестела старинная мозаика на полу, каменная лестница с ажурными белыми перилами убегала вдоль стены куда-то вверх. Дом тоже казался пустым, однако маг заметил краткий проблеск света в одном из окон второго этажа. Значит, занавесились плотными портьерами и ждут.

Слуга жестом пригласил Алессандро следовать за ним и направился вверх по лестнице. Алессандро старался не отставать. Ему казалось, будто пустые окна особняка на самом деле наблюдают за ним подозрительным и холодным взором. Он почти раскаялся, что решился прийти сюда, — но поворачивать назад было поздно.

Лестница привела их на второй этаж, к дубовой двери, ведущей в богато обставленную и хорошо освещён-ную залу. После полумрака улицы свет десятков свечей показался магу чересчур ярким. Он на мгновение остановился на пороге залы, моргая, — но присутствующим хватило этого мгновения, чтобы разглядеть его как следует.

— Проходите же, синьор Фоскари, — сказал кто-то. Прозвучало вполне доброжелательно.

Алессандро снял треуголку и прошёл в залу, так изукрашенную росписями, гобеленами и позолоченной лепниной, что она казалась внутренностью ларца. Окна были закрыты и задёрнуты портьерами, у противоположной стены пылал камин — и оттого в комнате стояло душное тепло. В середине залы на стульях сидели четверо дорого одетых людей в масках — обычных Бау-тах, какие на карнавалах носит весь город и которые очень хорошо скрывают лица. Одним из этих четверых был Лодовико Строцци. Алессандро легко узнал его по богато расшитому камзолу и треуголке, отделанной гагачьим пухом, — приятель по-прежнему не чуждался роскоши. Остальных маг не знал, но был уверен, что все они люди и все так или иначе слышали о Тайном Городе. На гобелене, висящем у камина, Алессандро заметил символ, подтверждающий принадлежность хозяина дома к тайному ордену розенкрейцеров, — розу, обвивающую крест. Значит, вот к кому привёл его Строцци.

— Добрый вечер, синьоры, — маг коротко поклонился. Всё его волнение внезапно куда-то исчезло, словно он перешагнул последнюю черту. — Я обратился к вам, поскольку слышал, что вы ищете знаний и трудитесь во имя всеобщей пользы человечества.

— Это верно, — благосклонно кивнул один из незнакомцев — низенький, полный, одетый в тёмный кафтан с позолоченным позументом. Похож на высокопоставленного чиновника — впрочем, кто знает, какие люди встречаются среди розенкрейцеров!