Звезда Судьбы - [24]

Лошадь атланта с испуганным ржанием попятилась, когда первая тварь ударила ее по морде когтями. Выругавшись, Кулл нагнулся вперед и ударил клинком. Меч, вспыхнув на солнце, поразил тварь прямо в шею, и грязная уродливая голова отлетела прочь. Кривые лапы вслепую забили воздух, а обезглавленное тело, попятившись, рухнуло навзничь. Направив лошадь вперед, атлант заставил ее копытами сбить монстра с дороги прямо в трясину.

Он вновь выругался, осознав, что из раны твари не вытекло ни капли крови.

Второй монстр оказался куда более осторожным, чем его незадачливый собрат. Он приближался, низко пригибаясь, очень медленно, — но намерения его, несомненно, были столь же кровожадными. Вновь скакун атланта попятился и, внезапно развернувшись, пустился в галоп, когда порождение болота накинулось на него. С отчаянным воплем Кулл наклонился вбок и спрыгнул с седла. Где-то поблизости, не переставая, визжал Урим, которого также нападающие сбросили наземь. Теперь он лежал ничком в грязи, лишь время от времени приподнимая голову, чтобы вновь закричать, глядя, как приближается к нему болотная тварь. Он пытался отползти подальше, но лишь еще глубже зарылся в болотную жижу.

Кулл бросился к безумцу, проклиная грязь, цеплявшуюся за сапоги, которая изрядно замедляла движение. Но меч был его третьей рукой, а порождения трясины не представляли собой особой угрозы, если только человеку удавалось избежать их острых когтей.

Кулл бросился вперед. Тварь развернулась, размахивая в воздухе лапами. Меч зацепил ее. Когтистая кисть, полуотрубленная, повисла на запястье, скрепленная с ним лишь полоской кожи. Однако, тварь по-прежнему ползла вперед, словно и не ощущая боли, с каждым движением разбрызгивая вокруг себя грязную жижу. Кулл встретил монстра с мечом в руке и безмозглая тварь пронзила себя сама, напоровшись на острие клинка ключицей. Атлант налег посильнее, с яростью дернул клинок вверх, вкладывая в этот удар всю свою силу, затем вырвал лезвие наружу.

Тварь пошатнулась, потеряла равновесие, рухнула назад. Атлант вновь нанес удар, отсекая голову, и монстр, наконец, повалился в дурно пахнущую зеленоватую жижу, и вскоре целиком погрузился в трясину… Причем конечности его до последнего мгновения продолжали судорожно подергиваться. Вскоре на мутной поверхности остались лишь бурые пузыри, да виднелись сквозь грязь белесые пятна тонущей плоти.

Едва отдышавшись, Кулл обернулся к Уриму и обнаружил, что тот в безопасности, и Мантис уже ухаживает за пареньком, утирая ему грязь с лица. За спиной у Урима под крепкой корявой ивой, пустившей корни глубоко в болото, лежал разрубленный на две половины болотный монстр, — причем пальцы твари все еще шевелились. Мантис тоже неплохо владел клинком.

Кровь еще стучала в висках у атланта, когда он вытер свой меч и, вложив его в ножны, обратился к приятелю:

— Как ты полагаешь, Мантис, они еще появятся?

Тот поднял голову.

— Понятия не имею.

— Тут этих тварей может быть полным-полно. Они, вероятно, таятся где-нибудь поблизости и следят за нами.

— Не сомневаюсь в этом.

— Тогда скажи, что нам…

— Да не знаю я! — в ярости закричал тот.

Кулл, выведенный из себя, рявкнул.

— Будь ты неладен, Мантис, это ведь твое болото!

— Неправда, это не мое болото!

— Так что же ты тогда…

Внезапно атлант осекся. В задумчивости он уставился на Мантиса, читая в его глазах ярость и жажду крови, так похожие на его собственные.

Лишь сейчас Кулл осознал, откуда пришел к нему этот гнев.

— Я помню это ощущение… ненависти, — проронил он более спокойным тоном.

— Да, и я тоже.

Атлант нахмурился.

— То же самое было, когда мы сражались с этими ожившими трупами в зиккурате.

— Точно, как я сразу не догадался? Так все и было. Это не обычный бой. В воздухе всегда ощущение злобы, ненависти, и это заставляет нас чувствовать то же самое…

Атлант приблизился к Мантису с Уримом.

— Он в порядке?

— По-моему, да. Просто перепугался.

— Ну что ж, он прав, что боится.

Мантис покосился на атланта.

— Да, он прав. — Взгляд его сделался каким-то странно-задумчивым.

Кулл отвернулся, обнажил клинок, заметил на нем еще несколько пятен грязи, тщательно вытер клинок об сапог, а затем вновь бросил его в ножны.

Перепуганные лошади убежали не слишком далеко, и атланту не составило большого труда привести обратно их с Уримом скакунов. Вновь усевшись в седло, они проехали еще немного вперед, пока не оказались на поляне, которая находилась на небольшой возвышенности. Здесь болотная жижа вновь уступила место твердой сухой земле, а болотные растения-уродцы сменились обычным редколесьем. Мантис предложил сделать привал и первым спешился, подавая пример своим спутникам. Затем, к удивлению Кулла, он принялся собирать сухие палки и сучья и вскоре набрал их достаточно для небольшого костра.

— Мантис, что ты задумал?

— Я хочу вернуться, — пояснил тот атланту.

— Ты побудешь пока с Уримом?

— Ничего не понимаю. Что у тебя на уме, парень?

— Прошу тебя, последи за ним, пока я не вернусь.

— Но зачем? Куда ты собрался?

— Назад, на болота. Это ненадолго.

— И хочешь оставить меня с тремя лошадьми и этим… с Уримом?

— Говорю же… я скоро вернусь. — Затем, словно догадавшись, что может тревожить атланта, он поспешил успокоить его: — Даже если они следят за нами, то все равно не решатся напасть, потому что у нас есть мечи, и мы уже убили трех этих тварей.