Звезда с неба - [6]
Он и позабыл, этот прекрасный Обезьян, как ещё совсем недавно страдал от того, что начал думать. Теперь он радовался, стараясь не вспоминать о неприятном отрезке своей биографии. Более того, он уже относился к этому отрезку весьма критически и даже с насмешкой. Совсем недавно ему так не хотелось входить в новую неизвестную стадию своей жизни! Совсем недавно он боялся, что умрёт от неведомой болезни. И вот пожалуйста! Страхи его прошли, как будто их и не было, и воспоминания о них теперь только вызывали у него улыбку. Так всегда бывает в жизни, и я хочу отметить эту чисто человеческую черту в характере Обезьяна и с этого самого момента называть его человеком, потому что три вещи отличают человека — сомнение, решимость и умение посмеяться над самим собой.
— Я теперь Человек! — сказал он угрюмому типу. — Я даже в рифму умею говорить! А разве ты тоже произошёл?
— Ну, произошёл, — буркнул угрюмый тип.
— Так почему ты не радуешься? — удивился Человек.
— А чего радоваться? Произошёл я и лёг спать. Не успел заснуть, как ты меня разбудил!
— Так зачем же ты тогда происходил? Спать ты мог и не происходя…
— А я знаю? Надо было — я и произошёл.
— Мне тебя жалко, — сказал Человек.
— Не нуждаюсь в жалости…
И угрюмый тип собрался было снова завалиться спать.
— Нет, — сказал Человек, — я не дам тебе спать! Я хочу, чтобы ты мыслил и развивался дальше!
— А ты кто такой, чтобы командовать? — спросил угрюмый тип.
— Я не командую. Я тебя призываю. Понимаешь? Я тебя призываю к новой жизни.
— А я отсталый, — сказал угрюмый тип. И в доказательство своей отсталости вытер нос ладонью. — Я отсталый — понял? Отцепись от меня, а не то я возьму твоё примитивное орудие и дам тебе в лоб.
— Дай! — радостно закричал Человек. — Делай что-нибудь! Развивайся! Посмотри, как много вокруг интересного! Например, звёзды. Из чего они состоят? Или Солнце, Луна? Почему дует ветер? Почему растут деревья? Что такое вода? Что такое земля? Разве это не интересно?
— Ну вот что, — сердито сказал угрюмый тип, — давай договоримся. Ты меня не призывай никуда — это раз. Не пой свои песни — это два. И главное — ничего вокруг не трогай, понял? Как лежало — пусть всё так и лежит. Солнце, воздух, вода, звёзды, деревья — всё! Чтобы на земле было тихо. Понял?
— Как же не трогать, — возразил Человек, — если всё это понадобится в нашей жизни! Подумай сам, если мы существуем среди существующей природы, значит, мы тоже — природа! Мы даже, может быть, вершина природы!
Угрюмый тип насупился:
— Воображаешь ты много…
И он стал закипать злостью потому, что не находил слов.
С тех пор все угрюмые типы закипают злостью, если не находят слов. А так как слов они никогда не находят, злятся они постоянно.
Но Человек не унимался.
— Слушай! — воскликнул он. — Ты только подумай! Может быть, ты — венец творенья! Царь природы!
Но и эта явная лесть не произвела на угрюмого типа впечатления.
— Попрошу вас не пререкаться! — взревел угрюмый тип. — Умнее всех хочешь быть? Запомни, если только услышу или узнаю, что ты куда-нибудь полезешь — шкуру спущу!
— Прекрасно! — весело воскликнул Человек. — Одного я уже добился.
— Чего ты добился?
— Того, что ты не будешь спать. Того, что ты хоть о чём-нибудь станешь заботиться. Хоть чем-нибудь станешь интересоваться.
И он, радуясь, ушёл.
Угрюмый тип засопел и не ответил. Он, к своему огорчению, сообразил, что, действительно, спать ему больше не придётся.
Потому, что Человек пошёл снимать с неба звезду…»
ШЕРСТЬ БОЛЬШОЙ МЕДВЕДИЦЫ
Царь природы. Кто кого ест. Легендарный Микерин. Строгое наказание. Литературный диспут
Так или иначе, фраза, обронённая в запальчивости бывшим Обезьяном, не пропала даром. Она застряла в тщеславной душе.
— Царь природы? Гм… А что? Очень даже может быть.
Очень приятна она была, эта распрекрасная мысль.
Люди сызмальства заботились о порядке на земле. Их всегда занимало, кто в этом мире главнее, кто над кем властвует и кто кого ест. В этом они видели порядок и справедливость. Трава ест землю, овцы едят траву, волки едят овец, земля ест волков. Человек же, оказывается, властвует над всем. Он ест и траву, и овец, и волков, несмотря на то, что волки невкусные. Вот только с землёю у него нелады. Не может быть, чтобы и человека запросто съедала земля, как какого-нибудь волка. Наверно, и на том свете продолжается жизнь! И наверняка! И ещё гораздо лучшая, чем на этом. Иначе не может быть, потому что иначе быть не должно. Вот там уж точно всем известно наперёд, что. ты — царь природы и тебе полагаются все царские почести…
И полагается самая главная царская почесть, совершенно недостижимая на этом свете, — освобождение от страшного проклятия, на которое боги обрекли «царя природы»… Освобождение от обязанности работать…
Мир был придуман в общих чертах правильно. Всё в нём было хорошо. Одно лишь никуда не годилось — необходимость трудиться. Это казалось очень странным, и надо было искать объяснение этой несуразицы. И объяснение было найдено: человек наказан трудом за непослушание. А то за что ещё? Он не послушался создателя. Он, наверно, поступил наперекор его воле. Если бы он был послушным — ел бы он и пил, и жил припеваючи. А поскольку он ослушался — создатель повелел ему добывать пищу в поте лица и работать с утра до ночи. И тут люди не заметили, что не труд — наказание, а наказание — условия труда.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».
Леонид Израилевич Лиходеев (наст. фамилия Лидес) (Родился 14 апреля 1921, Юзовка, ныне Донецк, Украина — Умер 6 ноября 1994, Москва) — русский писатель.Учился в Одесском университете, летом 1941 невоеннообязанный Лиходеев добровольцем ушёл на фронт, где работал газетчиком. Работал в Краснодарской газете, затем, переехав в Москву, учился в Литературном институте им. А. М. Горького.Начал литературную работу в 1948, как поэт. Опубликовал сборники стихов «Покорение пустыни» (1953), «Своими глазами» (1955), «Открытое окно» (1957).С 1957 выступал с очерками и фельетонами (Поездка в Тофаларию, 1958; Волга впадает в Каспийское море, 1960; Местное время, 1963; Колесо над землей, 1971) и автор художественных повестей (История одной поездки, 1957; Я — парень сознательный, 1961), в которых уже проявился почерк будущего Лиходеева — острого полемиста и сатирика, главной мишенью которого становится мещанская психология, собственнические инстинкты, шаблонное мышление, ханжество, пошлость, демагогия, лицемерие и эстетическое убожество (Хищница, Духовная Сухаревка, Нравственность из-за угла, Овал, Флигель-аксельбант, Цена умиления, Винтики-шпунтики и др.
Опубликовано в журнале «Юность» № 10, 1963 Рисунки И. Оффенгендена.
Животные — извечные соседи и спутники человека. Люди издавна подмечали связь различных явлений в природе, подчас кажущихся необъяснимыми, с поведением животных. Так создавались народные приметы.В книге рассказывается о различных суевериях и предрассудках, связанных с животными, о знахарстве и колдовстве и т. п. Дается научнее объяснение различным явлениям, связанным с поведением животных.Рассчитана на слушателей народных университетов естественнонаучных знаний и на широкий круг читателей.
Современная японская культура обогатила языки мира понятиями «каваии» и «кавайный» («милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «маленький»). Как убедятся читатели этой книги, Япония просто помешана на всем милом, маленьком, трогательном, беззащитном. Инухико Ёмота рассматривает феномен каваии и эволюцию этого слова начиная со средневековых текстов и заканчивая современными практиками: фанатичное увлечение мангой и анимэ, косплей и коллекционирование сувениров, поклонение идол-группам и «мимимизация» повседневного общения находят здесь теоретическое обоснование.
Эта книга — серия портретов писателей советской поры: Михаила Булгакова и Михаила Зощенко, Александра Фадеева и Юрия Олеши, Сергея Михалкова и Александра Твардовского, Валентина Катаева и Николая Эрдмана. Портреты — разные: есть обстоятельно писанные маслом, есть летучие графические зарисовки, есть и то, что можно счесть шаржем. И в то же время это — коллективный портрет, чьи черты дают представление о некоем общем явлении, именуемом «советский писатель». Или — «советский интеллигент». В книге рассмотрены сугубо отдельные, индивидуальные судьбы.
Новая книга политолога с мировым именем, к мнению которого прислушивается руководство основных государств, президента Center on Global Interests в Вашингтоне Николая Злобина – это попытка впервые разобраться в образе мыслей и основных ценностях, разделяемых большинством жителей США, понять, как и кем формируется американский характер, каковы главные комплексы и фобии, присущие американцам, во что они верят и во что не верят, как смотрят на себя, свою страну и весь мир, и главное, как все это отражается в политике США.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дворец рассматривается как топос культурного пространства, место локализации политической власти и в этом качестве – как художественная репрезентация сущности политического в культуре. Предложена историческая типология дворцов, в основу которой положен тип легитимации власти, составляющий область непосредственного смыслового контекста художественных форм. Это первый опыт исследования феномена дворца в его историко-культурной целостности. Книга адресована в первую очередь специалистам – культурологам, искусствоведам, историкам архитектуры, студентам художественных вузов, музейным работникам, поскольку предполагает, что читатель знаком с проблемой исторической типологии культуры, с основными этапами истории архитектуры, основными стилистическими характеристиками памятников, с формами научной рефлексии по их поводу.