— А и что! — злится Середа. — Восемь лет меня Середой величал и люд и вся нечисть лесная — как Яга назвала!
— А десять — звали Ясногоркой, царя Гордея дочкой, как родители нарекли.
— Да, но… Но замуж! И не пойми за кого!
— Ой, глупая! — смеется Микола. — Счастья своего не ведаешь! Богатыри, воины славные состязаться будут, не абы кому, а витязю могучему достанешься!
— Без меня как-нибудь. Вот если бы колдун какой… Да я за один вечер насмотрелась на цареву дружину! Только Тверд, муж Настасьин, еще ничего, остальные же — один другого глупей! Елена вот за Кощея пошла! Нет, ты представляешь? Елена! За Кощея! Батюшке наперекор!
— Так и ты, как я понимаю, послушанием не отличилась. Сбежала?
— Да… Как подальше отсюда уберусь, так весть пошлю, чтоб не тревожились напрасно, все равно не вернусь. А если и вернусь — то чтоб никакого замужества в "интересах государства". Как будто батюшке сестер моих не хватает…
Покачал головой Микола, смолчал. Середа притихла, сам он задумался. Потом спросил:
— И не скучаешь? Всего ведь ничего времени с родными побыла…
— Скучаю, — горько отвечает Середа. — Да только лучше уж так, чем против воли своей идти… Я ведь даже сестер своих не видела, Миколушка! Так, что с детства помню, осталось… Как Дарьюшка меня по двору водила, как Настасья песни пела…
— Ну, полно, Середушка… — Микола уже и не рад, что спросил — помрачнела лицом Середа, потемнели ясны очи. — У меня пока поживи, по хозяйству помоги, да с полем подсоби — хочешь у меня пожить? А то все дорога к дому и прочь от него…
Просияла Середа, кивнула только.
Так стала жить-поживать Ясногора Гордеевна, звавшаяся Середой Ягишной, в доме Миколы-великана.
А Светояр, на ее поиски сбиравшийся, про то и не ведал.
Долго ли, коротко ли, а раз ездил Микола Степаныч на ярмарку в ближний город Неку. Вернулся — и с порога говорит:
— Беда, Середушка! Сестрицу твою, Марью-царевну украли!
— Когда? — вскочила Середа со скамьи, травы целебные, что в пучки вязала, по полу рассыпала. А скамья-та, надо сказать, чуть ли не в рост Середы была, да та привыкла — у великана же живет.
— Точно как ты пропала. Царь добрых молодцев со всего света созывает — двух дочерей за раз лишился…
Задумалась ведьма-царевна.
— Надобно бы блюдце какое, — молвила, — и яблоко.
— Тарелку любую бери, — отвечает Микола, — а яблок нет, только репа в подвале.
— А, леший с ними, с традициями! И репка сойдет!
Выбрала Середа репку мелкую, поприглядней да покруглей, тарелку глиняную на колени положила, стала катать. Капризничает тарелка из-за того, что не яблоко у ведьмы в руках, а подчиняется.
— Как я ябл… репку качу, да наливну… качу, в общем. Как по тарелочке, да по краешкам ровненьки… Микола, ты грыз ее, что ли? Покажи-ка мне, тарелочка, покажи мне сестрицу милую, где она живет сейчас, где обретается…
Рябит изображение, то темнеет, то совсем пропадает, Середа Миколу позвала, показывает.
— А почему высоко-то так? — удивляется великан.
— По-другому не хочет, зараза!.. Спокойно, спокойно, тарелочка, и так хорошо, спасибо большое!
— На царство Кощеево похоже… — молвит Микола. — Вот лес елей-великанов, а вот бор сосновый, а вот и гора Лысая, а это, стало быть, терем Кощеев.
— Так он же вроде женат на другой моей сестрице, на Елене! — удивляется Середа. — И не так уж плох он, как люди сказывают — мне бабка говорила. Незачем ему девиц красть!
— Ну-ка, ну-ка, смотри, тарелочка-то ближе теперь кажет… Не Кощеев терем!
В лесу глухом дом стоит, а близ дома… Никак волк огромный бегает!
— Лютич! — всплеснула руками Середа. — Верный слуга Кощеев! Пленил сестрицу родную мою! И волка своего сторожить приставил! Ну-ка, тарелочка, сестру покажи!
Исчезла картинка разом. Сколько не билась Середа — не хочет показывать.
— Да что же это такое! — злится ведьма, по избе расхаживая. — Сколько времени прошло, недели две уже, неужто ни один добрый молодец не сподобился в царство Кощеево пойти?! И где эти богатыри хваленые?!.. Сестрица моя у Люта Лютича, а я здесь?! Нет, Микола, надобно самой идти, сестру вызволять!
— Иди, — кивает Микола. — На подвиги всякие и Яга в молодости горазда была. Только их чаще пакостями называли… Ну а ты другую славу создавай! Заодно и с сестрами повидаешься, и с Марьей о себе весть отцу пришлешь.
— Спасибо, Миколушка, за кров да за совет! — поклонилась Середа. — Стало быть, снова нужно ветра на помощь звать…
— Ступа у меня есть. И метла найдется, — улыбается Микола. — Яга местная, младшая сестрица бабки твоей, хранить оставила, да уже год как не забирает. Думаю, ничего не случится, если возьмешь.
— Благодарствую… Хотя с ветрами быстрее…
— И думать не смей! Кощей — он же хитер! Мигом почует, если колдовство какое в пределах его царства случится. А с Бабой-Ягой у него, ко всему прочему, еще и отношения не ахти — конкурентка, видишь ли! А ступа — это традиция, вроде тарелки с яблочком твоим…
— Э-эх! — мотнула головой Середа, бабку свою названную до дрожи напомнив. — Тащи ступу, Микола! Восславим же традиции наши святые! А то с яблоком и то неувязка вышла…
Быстрехонько собрали еды кой-какой в узелок, одежки немного, Середа ножик в сапог спрятала — не столько для обороны, сколько для волшебства — траву там нужную срезать, крови своей капнуть.
