Солнце палило нещадно, но здесь, в лесной деревне, похоже, всегда царила прохлада. Пока Йоргус добирался до Зеленых Дворов, думал, что впору бы удавиться, да веревки под рукой нет. И ведь нарочно поселился в берской глуши, чтобы не приходилось лишний раз срываться по «важным» поручениям, чтобы не зависеть от прихотей властителей, чтобы жить себе тихо, спокойно, довольствуясь уважением местных… А вот же! Местные посмеивались за спиной — маг-то, хоть и старый, а все больше чем на месяц в новом доме не задержался, потащился куда-то…
Ничего, теперь-то он заживет, как и хотел. Время есть, а судьбу не перехитришь, если уж на то пошло.
Йоргус дошел до дома. Надо же, никто и не подумал предъявить свои права на нежилую хату! Даже грабли и лопаты от порога не утащили, и заржавели те порядочно. Йоргус, не зная, радоваться ему или плюнуть с досады, отпер дверь, снял надоевшие сапоги, стянул верхнюю рубашку и протопал в комнату. Где-то здесь, на многочисленных книжных полках, прятался маленький сборник бытовых заклинаний. Знал бы колдун, что доживет до старости, и более того, захочет тихо и мирно коротать дни в деревне, вот какая книга стала бы для него главной в пору лихой молодости! А то теперь может меч от чего угодно зачаровать, а где он, этот меч?.. Зато лопаты вон, во дворе, никуда не годны…
Первый посетитель объявился как раз тогда, когда Йоргус, сверяя каждую строчку, бормотал заклинание над этими самыми лопатами.
— Чего надо? — буркнул колдун, нахмурив черные, еще не поседевшие брови.
— А того, — младший сынок старосты переминался с ноги на ногу, — дите у нас появилось в деревне, приблудное.
— Ну а мне-то что до того?
— Жалко малую, — пожал плечами паренек. — Шла долго, ноги стерла, болеет… Может, подлечите ее чуток и того… в услужение возьмете, а? Нам-то лишние руки, может, и нужны, да вот лишний рот совсем ни к чему.
— Пускай идет, куда шла! — гаркнул маг, но вдруг осекся, замолчал, потер нос, как будто о чем размышляя.
Зря он о судьбе вспоминал! Вот, даже денька спокойного не получилось!
— Слуга мне, пожалуй, понадобится… Сирота она? — Йоргус и так уже знал ответ.
— Говорит, что да, — кивнул парень.
— Хорошо, сейчас приду — отведешь…
Йоргус вернулся в комнату, подхватил брошенную у порога сумку, быстро отыскал несколько тонких исписанных листов. Хотел вновь выйти во двор, передумал. Куда он торопится, в самом деле? Маг схватил с полки первую попавшуюся книгу, вложил листы туда, расправил необычный буроватый материал, захлопнул, поставил книгу с краю, чтобы легко найти. Потом покажет… раз так надо.
Сын старосты терпеливо ждал на пороге. Йоргус, напустив на себя важный вид, закрыл дверь и махнул рукой — веди, мол.
Девчонка была не то чтобы больна — легкий солнечный удар и сильная усталость. Поставить на ноги — плевое дело, тут даже маг ни к чему. Йоргус внимательно посмотрел на ребенка.
— Как звать? — девочка смотрела со страхом и молчала.
— Аза. В монастыре назвали, — вместо нее ответил староста. — Говорит, сбежала.
— Дурная голова, — фыркнул маг и вдруг вздохнул, улыбнувшись:
— Одна дурная голова старая, вторая — молодая. Уживемся как-нибудь, а?
Там, дома, в книге лежали заветные листы. Они ждали. Подземный договор тоже ждал, как и обещание. Время есть. Все повернется так, как должно.
Не люблю закрытых пространств. И холод, и сырость тоже не люблю. Поднимать взгляд не хотелось — наверняка покажется, что каменный потолок стал еще ниже. А может, он и вправду с каждым шагом опускается? Я поделилась этим подозрением с напарником, крадущимся рядом. Хотя нет, неверно выражаюсь. «Крадущийся» — это слово нельзя применить к Чаче. Меч задевает камни, поступь гулко летит впереди, кожаный доспех скрипит… Даже я со своей нахлынувшей боязнью закрытых пространств и совершенной неприспособленностью к погоне в катакомбах, издавала меньше звуков, чем он.
— Ниже? — Чача хмыкнул. — Очень даже может быть. Здесь толком не разберешь, пока макушкой не заденешь.
— Сдохнуть бы, — прошептала я тихонечко, с трудом удерживаясь от желания обхватить себя за плечи. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что на самом деле я не дрожу.
— Повеситься не выйдет, — прикинул орк со своей изумительной, простецкой честностью. — Утопиться, ясно дело, тоже. Если только об стену с разбегу, но тут сноровка нужна… Обожди малость, вдруг засыплет, я тебе свой шлем одолжу — и будет у нас собственный таран…
— Заткнитесь, а? — уныло просопела сзади Тишана. — Без вас тошно, а тут еще «засыплет»…
Печальное «А зачем молчать? Все равно эхо такое, что засада наверняка готова, только дойти осталось» благополучно осталось лишь в моей голове. Не поверю, что гномы, не смотря на все наши колдовские старания, не смогут засечь в своих владениях чужаков. Но зачем нагнетать обстановку перед дракой? Вдруг да обойдется…
Переставляя ноги скорее по привычке, а вовсе не из желания куда-то идти, я размышляла, как эльфы умудряются являть людям и всем остальным высокомерие даже спиной. Лаэсс так сразу и заявил, помнится, что с таким плевым делом он справился бы и один, что, мол, если б здесь дроу жили, то еще куда ни шло, но вот гномы — это ж ерунда! Эта ерунда, между делом, невесть как сумела выкрасть знахаря самого герцога. Над вопросом, зачем герцогу такие бестолковые стражники и такой слабенький знахарь, я ломала голову до сих пор. Хоть та же Тишана уместнее бы смотрелась. И в качестве стражника, и в качестве знахаря. А герцог снарядил целый отряд — задели семейную честь и так далее, все ясно как валенок, но почему все сильные мира сего уверены, что в любом уважающем себя отряде должен быть эльф? Понятное дело — орк и половинчик, эти часто шастают в больших городах в поисках работы. Монаха, это тоже ясно, подсунула церковь, покровительствующая власти в герцогстве, куда ж без небесной помощи в таком сложном деле… Вот и копошимся такой пестрой компанией в гномьих катакомбах второй день. Или третий. Или десятый. Говорят, под землей время идет иначе.
