Звезда по имени Алголь - [21]

— Что, Лопух, страшновато? — прошептал, приостановившись, Валерка. — Небось поджилки трясутся и скелеты кругом мерещатся?

Алёшка замер и осторожно покосился по сторонам. Местность вокруг была с трудом различима и неузнаваема, точно они попали в какой-то другой мир, может быть даже в подземный. Или, скорее, в пропасть, потому что вверху видны звёзды…

В следующий миг Вовка Дран больно кольнул его хворостиной:

— Ползи не тормози!

Фигля и Алёшка поползли дальше.

— А мне хоть бы хны, — возобновил прерванный разговор Валерка, обращаясь к новенькому, — нисколечки не страшно. Привычен. Не то, что ты.

— Молчал бы, — прошипел сзади Вовка. — Кто в прошлый раз первый драпал?

— А ты не драпал? — огрызнулся Валерка. — Все драпали.

Впереди послышалась тихая ругань. Потянуло гнилью. Как оказалось, это вождь заполз в мусорную яму.

Наконец добрались до места. В темноте различим был забор из провисшей металлической сетки. Дальше, за купой кустов, высился тёмный угловатый силуэт дома.

— Разведка, вперёд, — последовал негромкий приказ.

Братья Тетери, слившиеся во мраке в одно двухголовое существо, привстав на колени, отогнули нижний край сетки, и разведчик Дран пролез под неё. Просунувшись наполовину, он полежал так какое-то время и попятился назад:

— Всё спокойно, — доложил он.

— Лопух, готовься, — распорядился вождь.

— Ну, Лопух, давай. Не подведи, — нащупал Алёшку и хлопнул его по заду Вовка.

Алёшке было не по себе. Он с радостью убежал бы отсюда, от этой тьмы и опасности домой, где так светло и уютно, где в эти минуты вся семья, наверное, собралась за столом пить чай и ждут его. Но он боялся прослыть трусом, маминым сынком и потому, обречённо вздохнув, вслед за братьями Тетерями полез на огороженную территорию.

3. ПАПУАСЫ НЕ ДРЕЙФЯТ

Стараясь не глядеть по сторонам, Алёшка торопливо рылся в ещё тёплой и сухой, как порошок, земле. Он ждал, что вот сейчас или в следующую секунду его схватят за руку: «Попался, воришка! А ну пойдём к родителям!» — и поволокут, точно разбойника, через весь городок. Но пока лишь звёзды на небе являлись свидетелями его преступления, глядящими на него с холодным укором.

Верно, срок собирать урожай ещё не пришёл: из попадавшихся клубней самые крупные были размером с конский каштан.

— Мелочь одна, — недовольно проворчал Славик Козякин, когда ему доставили добычу. — Надо попробовать на соседнем участке.

— Там свет горит. И собака у них, — предупредил Валерка.

— Это Фигля специально говорит, чтобы тебя, Лопух, напугать, — объяснил вождь. — Свет они из хитрости оставляют. А собака та не бодрее моей покойной бабушки.

— Я знаю, какая у неё кличка, — подал голос Тетерь-младший.

— У кого? У бабушки? — хмыкнул Дран, но тотчас прикусил язык.

— У собаки. Её звать Грот. Она и лает так: «Грот-грот-грот». Своё имя вылаивает.

— Хорош трепаться. Мы зачем сюда пришли? — напомнил вождь.

— За картошкой.

— Может, хватит того, что набрали? — со слабой надеждой пролепетал Алёшка. — Мне вообще-то домой пора…

— Я же говорил! — презрительно процедил Фигля. — Дать ему по шеям, и пусть проваливает.

— Дать всегда успеем, — заверил Славик.

— Не бойся, Лопух, вместе полезем, — подбадривал Тетерь-старший. — Дело же плёвое: раз-два — и готово!

— Папуасы не дрейфят. Ты же хочешь стать папуасом…

Алёшка обречённо опустил голову.

В заборе соседнего участка Валерка оторвал узкую деревянную рейку, и Алёшка боком протиснулся в образовавшуюся щель.

Огород густо и сочно пахнул всевозможной зеленью — стручковым луком, картофельной и морковной ботвой, петрушкой, сельдереем… Перемещаясь на четвереньках, Алёшка шарил одной рукой по грядкам, пытаясь угадать, где высажена картошка. По мере того как он двигался, слева то появлялось, то исчезало за тёмными кронами деревьев пятно света. Складывалось впечатление, будто свет загорается и гаснет, подавая какие-то зашифрованные предупредительные сигналы.

— Лезь дальше, — подгонял его сзади нетерпеливый шёпот. — Там огурцы. Дери огурцы! И картошки побольше!

«Мы надерём картошки, а нам надерут уши», — вспомнились Алёшке слова Драна, но только уже в другом порядке. «Хватит с меня», — твёрдо решил он и попятился назад. И в ту же минуту почувствовал, будто одна из штанин зацепилась за что-то. Он легонько поддёрнул ногу. В настороженной тишине раздалось громкое металлическое бренчание. И почти сразу, точно по сигналу, прозвучало басисто: «Грот-грот-грот».

«Точно, имя вылаивает», — успел подумать Алёшка.

В доме хлопнула дверь, послышались голоса. Алёшка обернулся назад, но услыхал лишь быстро удаляющийся шорох, хруст и дрожащие подвывания маленького Тетеря:

— Толян, ты де-е-е? То-о-оли-и-ик!..

— Опять шпана огород вытаптывает! — донеслось со стороны дома. — Ну я им задам! — и дальше негромко: — Васька, беги наперерез, а я в обход, за рощу.

Алёшка лежал между грядок, уткнувшись лицом в ладони, вдыхал сухой картофельный запах земли и с тоской в сердце ожидал расправы.

Между тем голоса взрослых сперва звучали почти рядом, затем где-то сбоку, а потом уже далеко за забором, в той стороне, куда побежали папуасы.

Алёшка, наподобие колорадского жука, что, поджав лапки, притворяется мёртвым, пролежал без движения ещё какое-то время. Затем, переборов страх, приподнял голову и прислушался. Было тихо. Осторожно он освободился от вцепившейся в штаны колючей проволоки и почти беззвучно, замирая при малейшем шорохе, выбрался из чужого огорода.