Звезда Любви - [27]

Предложение князя перебраться в ложу было встречено с восторгом. Однако с началом действия Полина поймала себя на том, что если поначалу она не понимала постановки, потому что ничего не могла разглядеть на сцене, то теперь происходящее на театральных подмостках ее не интересовало исключительно по причине того, что Павел Николаевич, расположившись рядом с ней, презабавнейшим образом комментировал игру актеров, а для нее слышать его голос и видеть обращенную к ней улыбку было куда важнее, чем внимать игре актеров.

Юленька, спрятавшись за кулисами, неотрывно смотрела на сцену. Все было для нее внове, а уж наблюдать за игрой актеров с другой стороны, из-за кулис, было ни с чем не сравнимым удовольствием. В зале то и дело слышались взрывы смеха.

Из любопытства девушка бросила взгляд в зрительный зал. Боже! Сколько же людей пришло на представление! Неужели она сможет вот так просто выйти и играть свою роль?! Не иначе, она рассудка лишилась, когда решила поступить в актрисы. Взгляд ее скользил от одного лица к другому, и, выхватив из пестрой толпы одно знакомое, Юля похолодела: Серж! Он здесь! Стало быть, он все же привез Полин в столицу, как обещал. Но коль Сергей здесь, значит, и сестра должна быть с ним. Отшатнувшись от занавеса, Юля прислонилась спиной к стене. Несколько раз глубоко вздохнув, она вновь робко посмотрела на роскошную ложу. Так и есть, ей не показалось, и тотчас сердце вновь ухнуло вниз, как в пропасть: Шеховской и рядом с ним Полина. Казалось, что князь и ее сестра ничего и никого не замечают вокруг и всецело поглощены друг другом. Поль, Полин, — вспомнила она свою шутку, — неужели слова ее пророческими оказались? Попытка вздохнуть полной грудью отозвалась острой болью в сердце, будто стальной обруч сдавил его. Боже, боже, за что мне мука такая? Как же можно так? Ведь возненавидеть готова единокровную сестру свою, — обмерла Юля, но, прижав ладонь к губам, все смотрела и смотрела на эту дивно красивую пару, не в силах отвесть взгляд и прекратить эту пытку.

Закончилось действие и опустили занавес. Словно очнувшись от морока, девушка метнулась в сторону гримерных, но тут же с разбегу налетела на mademoiselle Ла Фонтейн. Элен пошатнулась, но на ногах устояла, и, смерив виновницу уничижительным взглядом, прошла к сцене. Сразу же с появлением этой провинциальной выскочки Элен интуитивно ощутила, что ее сценическая звезда примы Александринки начала закатываться. Она очень хорошо запомнила слова Гедеонова, сказанные ей после знакомства с mademoiselle Быстрицкой.

Не смирившись с тем, что ее столь бесцеремонным образом лишили заглавной роли, Лена сразу же после той злополучной репетиции направилась прямо в кабинет Александра Михайловича. Гедеонов ее визиту был не рад, прекрасно понимая, какую цель она преследует, явившись вслед за ним в его святая святых, о чем и не преминул ей сообщить.

— Елена Леопольдовна, чего тебе, голубушка? — недовольно поинтересовался он, увидев ее на пороге.

— Ваше превосходительство, — начала Лена, — мне совершенно не понятно, чего Вы добиваетесь, отдавая главную роль начинающей актерке?

— Полно, голубушка! Все ты хорошо понимаешь, — нахмурился Александр Михайлович. — Не подведи ты меня в столь значимый момент, роль была бы твоя?

— Ваше превосходительство, — голос Лены дрогнул, и слезы показались в прекрасных голубых глазах, — неужто столь трудно понять меня? Как же я смогла бы петь, если у меня по сей день рана душевная кровоточит?

Гедеонов женских слез не переносил, но с этим mademoiselle Ла Фонтейн за годы успешной карьеры столкнуться не довелось, а потому такой его реакции она никак не ожидала.

— Так у тебя, говоришь, рана душевная кровоточит! А мне теперь что, дать швейцарам приказ князя Шеховского с графом Радзинским в театр не допускать, чтобы они ненароком твою рану не разбередили? Или перед спектаклем объявлять публике, что mademoiselle Ла Фонтейн петь не может по причине душевной боли от расставания с князем Шеховским? Ты актриса императорского театра, и меня, как и зрителей, твои душевные раны мало волнуют! Что сделано, то сделано: решения я своего не переменю, пусть наперед это тебе наукой будет. Ступай, голубушка, ступай! Довольно мне здесь сырость разводить! А о ролях твоих после поговорим — недосуг мне сейчас.

Потеря главной роли в новой постановке стала первой в череде неприятностей mademoiselle Ла Фонтейн. Не прошло и месяца после разрыва с Полем, как к ней явился управляющий и попросил освободить занимаемые апартаменты, так как срок аренды истек, а за продление вовремя уплачено не было. Привыкшая во всем полагаться на Шеховского, Элен растерялась, и тут на ее счастье подвернулся Аристарх Павлович, который предложил ей свои услуги и помог снять относительно недорогое жилье. Ее новая квартира была пристойной, но не более того. Столь ощутимая перемена образа жизни не могла не сказаться на настроении привыкшей ни в чем себе не отказывать mademoiselle Ла Фонтейн.

После расставания с князем ей поступали предложения определенного рода, но она даже мысли не допускала о том, чтобы согласиться. Ее все еще терзали воспоминания о том, как это было с Полем. Разве можно забыть о том, как приходила в себя в его объятьях после пережитого наслаждения, когда дрожь экстаза еще сотрясала все тело, как касалась кончиками пальцев его лица, склоненного над ней, заглядывая в его глаза и замечая в них отголоски ее собственной страсти? Только с ним она теряла самое себя, растворяясь в нем без остатка. "Мой золотой князь", — звала она его в шутку, запуская руку в золотистые кудри и пропуская их между пальцами. Она все еще просыпалась и засыпала с мыслями о нем. Как же сможет она быть с другим, если даже сама мысль об этом была ей противна?