Звезда Любви - [29]

Mademoiselle Ла Фонтейн играла свою роль блестяще, впрочем, как и всегда, вызывая восхищенный ропот среди зрителей. Отвлекшись лишь на мгновение, Поль краем глаза успел заметить мелькнувшее за кулисами бледное лицо. Неужели Анна? Сердце забилось тяжелыми толчками, вновь перед глазами предстала она такой, какой была в доме Радзинских. Водопад блестящих черных локонов по узкой изящной спине, огромные глаза, манящие губы, загадочная улыбка. Шеховской ощутил, как утихнувший было интерес проснулся вновь. К тому же было еще это дурацкое пари с Мишелем, а уж с Буйным он расставаться был не намерен, поэтому даже ради этого стоило попытаться добиться благосклонности mademoiselle Быстрицкой. Но что его так манило в ней? Была в ней какая-то загадка, тайна, и ему отчаянно хотелось разгадать ее. А еще больше хотелось вкусить сладость пухлых губ, заглянуть в ее глаза в тот момент, когда она окажется под ним, сгорая от страсти. В том, что Анна натура страстная и способна ответить на его чувства с не меньшим пылом, Поль был уверен. С трудом дождавшись окончания спектакля, он проводил Полин и Сержа до экипажа, и, выразив надежду на скорую встречу, вернулся в Александринку. Шеховской направился прямо к Гедеонову. Его узнавали и с удивлением смотрели вслед. Неужели князь решил возобновить отношения с прекрасной mademoiselle Ла Фонтейн? Александр Михайлович встретил его, как старого друга, с которым не виделся по меньшей мере лет сто, и, выслушав его просьбу, только едва заметно улыбнулся.

— Не думаю, Ваше сиятельство, что в этот раз Вам удастся одержать легкую победу, — произнес он, осознавая, что фразой этой только подогрел интерес князя.

— Тем дороже будет приз! — усмехнулся Поль.

Гедеонов взял со стола колокольчик и позвонил, вызвав лакея.

— Голубчик, пригласи mademoiselle Быстрицкую ко мне, — распорядился он.

Александр Михайлович знал, что она еще не ушла и должна быть где-то в здании театра, так как еще перед спектаклем пообещал подвезти ее домой.

— Ну, что ж, Павел Николаевич, я не буду Вам мешать. Переговоры Вам предстоят весьма деликатного свойства, поэтому я удаляюсь, — попрощался Гедеонов, оставляя князя в своем кабинете и отбывая на ужин по случаю премьеры.

Юля сама попросила разрешения посмотреть постановку из-за кулис, чтобы иметь представление о том, что значит игра для зрителя. Увидев брата, она успела и испугаться, и расстроиться: Петербург огромный город, и можно легко затеряться в нем, но не тогда, когда предстоит выходить на сцену и быть у всех на виду. И почему это раньше не пришло ей в голову? Она допускала мысль, что в театральном гриме ее будет не так-то просто узнать, но все же такая вероятность существовала. Пребывая в смятенных чувствах, она помогала Елизавете Андреевне развешивать на место театральные костюмы. Просьба Гедеонова прийти в его кабинет Юлю не удивила: вероятно, Александр Михайлович собирался уже уезжать из театра и велел поторопить ее.

Простившись с костюмершей и подхватив свой плащ, девушка быстро зашагала по коридору. Остановившись под дверью, она нерешительно постучала, и, не услышав ответа, осторожно толкнула массивную створку. В кабинете директора императорских театров царил полумрак, почти такой же, как в коридоре. Спиной к ней около окна стоял высокий мужчина, и это явно был не Гедеонов и не Аристарх Павлович.

— Простите, — обратилась она к нему, — мне сказали, что Александр Михайлович разыскивает меня.

Шеховской обернулся. Девушка в скромном темно-сером платье с туго заплетенной косой больше напоминала воспитанницу Смольного, чем актрису. По ее глазам Поль увидел, что Анна узнала его, и первым ее порывом было сбежать, поэтому князь в несколько шагов пересек комнату и оказался рядом с ней. Запрокинув голову, Юля посмотрела прямо в его глаза.

— Вот уж не ожидала увидеть Вас здесь, Ваше сиятельство, — медленно произнесла она, отступая на шаг и упираясь спиною в двери.

— Анна, неужели я Вас чем-то напугал? — удивленно спросил он.

Она была похожа на загнанную лань, в глазах ее плескался страх и еще какое-то непонятное ему чувство.

— Позвольте спросить, что Вы делаете здесь, и где Александр Михайлович? — нарушила она затянувшееся молчание.

— Александр Михайлович уехал, — улыбнулся Шеховской.

— Как уехал? — прошептала она.

— Я всего лишь хотел поговорить с Вами, — начал раздражаться Поль, — и попросил его пригласить Вас. В прошлый раз Вы так стремительно исчезли с вечера у Радзинских…

— О чем Вы хотите поговорить? — сдалась Юля, украдкой рассматривая его из-под ресниц.

— Неужели не догадались еще? — вскинул бровь Павел. — Ну, хорошо, — продолжил он, видя, что она молчит и не собирается облегчить ему задачу. — Анна, Вы покорили меня с первого взгляда, и мое пребывание здесь лишь подтверждение моим словам.

Шеховской с трудом подбирал слова. Другая на ее месте уже давно бы поняла, что он хочет сказать ей, но Анна молчала и, казалось, чего-то ждала от него. Говорить прямо о том, что предлагает ей стать его содержанкой, он не мог, — язык не поворачивался. Бог мой, взгляд такой напуганный, будто невинная девица, — недоумевал он.