Звезда корабельная - [9]

— Гей! — рассмеялся Петр. — Большие дела закрутим-завертим! Повернем державу нашу лицом к морю…

Вскоре завезли на Соломбалу лес строевой. Петр сам лучшие дерева отбирал, два года как срубленные, — все сосны прямоствольные.

Плотники поморские дело знают — издавна суда строили. Правда, только об одной или о двух мачтах. За трехмачтовый океанский корабль впервые взялись. Как-то на сей раз работа пойдет?

Поспешают работники, вертятся проворно.

— Вот оно что значит «верть», — приговаривает Оська Зверев. — Когда все скопом вокруг одного корабельного дела вертятся!

А Петр ходит среди бревен. Чуть ли не каждое измеряет, оглаживает, даже простукивает… Самое гладкое, длинное да ровное бревно нужно для начала. Наконец выбрал. Быть ему основанием корабля — килем.

Теперь-то уж ясно — пойдет дело! Киль у корабля все равно, что хребет у рыбы. С виду-то простое бревно, а пройдет время, и целый корабль на нем вырастет.

— Видите, теперь уж не одни только ягоды на островах растут, — усмехается Петр.

Вдруг услыхал позади знакомый голос.

— Ну, государь, лихой ты киль заложил. По многим морям ему борозды прокладывать!

Обернулся — а это Антипка Тимофеев, лоцман с Мудьюгского острова. Обрадовался ему Петр, как старому, доброму товарищу.

— Вот Антипка, беру тебя кормщиком на этот корабль. Выведешь в море первое судно под русским флагом! Когдла тут реки ото льда освобождаются? Так готовься в мае кораблем править.

Осень — время дорожное

Растет корабль на Соломбальской верфи. Вот уж и кормщик для него найден. Да ведь нужна и команда умелая — не хуже, чем на заморских кораблях. Здешние мореходы, хоть и опытны, а военного дела не знают.

Решил Петр выучить своих солдат корабельной науке. Чтобы была настоящая морская гвардия, способная русские моря защищать.

Но для такого дела одного корабля, конечно, мало. Видно, придется за границей покупать.

И не откладывая, заказал Петр построить в Голландии фрегат сорокачетырехпушечный. К следующей весне будут два корабля во флоте русском. Да яхта впридачу. Можно и маневры учинить для солдатского обучения.

Вообще-то ох, как не по душе Петру начатые дела на потом оставлять. Да уж больно погода в здешних местах неприветлива. В августе уже утренники морозные. Ветры с моря туманы нагоняют — конец весла не разглядеть. Дожди долгие, холодные. А то вдруг ветер-полуночник дождь на снег переменит. И затихает строительство на верфи.

Гагары да гуси, утки да лебеди двинулись стаями на юг. Звери норы ищут. Совсем замирает жизнь осенью. Люди-то, конечно, не помирают дружно, как причитал Ермолай-да-Тимофей. Однако солнце все реже и реже показывается. Будто и впрямь при смерти. Ночи стоят длинные, черные. Дни — серые, коротенькие.

Собрался Петр с товарищами в обратную дорогу. Перед самым отъездом заглянул на Соломбалу, попрощался с кораблем до будущей весны.

Отошли карбасы царские от Архангельска. Быстро исчез Город в тумане. Только на башне крепостной посверкивал огонь — маяк корабельный. Шевелился огонек, как живой, пробиваясь сквозь туман, подмигивая. И Петр, сам от себя не ожидая, низко вдруг ему поклонился.

Часть 2 Путь наш далек

Телегу готовят зимой

В Москве Петр сразу же принялся готовить новый поход к Белому морю.

Вроде бы достаточно времени до весны. Да ведь как много успеть нужно!

Собирался теперь Петр не просто поглядеть на море, а начатое дело закончить. Оснастить, вооружить первые русские корабли, на воду спустить.

Для начала провел смотр всем полкам. Отбирал лучших солдат для морской гвардии.

— Ни о чем другом, кроме кораблестроения, и думать не могу, — говорил он. — Одна и есть на сей день забота! Хочу, чтобы и вы, товарищи мои, полюбили море да службу корабельную, чтобы к водному пути смелыми были. А путь, нами избранный, долог!

Назначил Петр и командующих флотом. Ромодановский — адмирал. Бутурлин — вице-адмирал. Гордон — контр-адмирал.

Себе тоже взял звание — шкипер, то есть просто капитан корабельный. И велел только так и величать отныне.

— По умению и знаниям своим — шкипер я. Не более. Ну да, может, еще выучусь флотом управлять…

Действительно, много Петр читал книг о воинской и морской науке, об артиллерии, карты морские постигал. Немало времени просиживал шкипер за бумагами. Придумывал и сам морские сигналы, чтобы корабли могли в пути переговариваться, чтоб понимали друг друга капитаны на расстоянии во время похода или битвы с неприятелем. Строго определил, когда в барабаны бить, когда флаг поднимать, когда и сколько раз из пушек палить.

Потом устроил допрос своим адмиралам.

— Что будешь делать, Федор Юрьевич, — спрашивал Ромодановского, — если ночью надобно с якоря сниматься? Какой сигнал подашь остальным судам?

— В барабаны велю ударить, господин шкипер. На фок-мачте фонарь с огнем выставлю.

— А пушки будут стрелять? — прищурился Петр.

— Нет, господин шкипер, пушки в таком случае молчаливы, — отвечал Ромодановский.

— Верно запомнил, адмирал, — кивал Петр и обращался к Гордону, — А ты, Петр Иванович, что делать будешь, когда всех капитанов потребуется для совета на твой корабль созвать?

— От того зависит, господин шкипер, — улыбнулся Гордон, — идем ли мы по морю или на якоре стоим…