Зверь - [77]

— Так вы ещё и пиво пили?!

— Я не пил. Они сейчас пьют.

— А где они?

— Отсыхают в комнате отдыха генерала.

— Шутишь?! — не поверил я собственным ушам.

— Сережа, почему такое недоверие лучшему другу?! — вновь погнал картину Беркутов. — Это даже где-то по большому счету обидно, честное слово! Генерал в командировке. Я договорился с его Татьяной, заверил её, что парни ничего там не поломают и побьют, даже не будут пытаться её клеить. Так что все на законном основании.

— Ну, ты даешь?! — только и нашелся я что сказать. — Да, Дима, все хочу сказать и забываю. Брось ты это шутовство к такой матери. В твоем возрасте это выглядит слишком несолидно. Ведь будь ты посерьезнее, с твоей головой и твоими способностями ты бы далеко пошел.

— А зачем, Сережа? Мне и здесь хорошо. И потом, судя по тому, что происходит в стране, там, куда ты меня хочешь отправить, все сплошные дебилы. На этот счет есть хорошая русская пословица: «С кем поведешься, от того и наберешься». Хорошенького же ты мне желаешь. Не ожидал я от тебя, Сережа, этого. Никак не ожидал.

Вот и поговори с ним после этого.

Глава третья. Ачимов. Беседа с Тумановым

В моем производстве есть одно приостановленное уголовное дело. Дело громкое, наделавшее в свое время шума на всю Россию. Четыре года назад известный кинорежиссер Владимир Туманов в купе поезда убил из ревности свою неверную невесту и её случайного любовника, а сам сошел с ума. Сам Туманов по решению суда был принудительно направлен для лечения в психиатрическую больницу, а дело приостановлено производством, так как неясны были многие обстоятельства произошедшего. А их мог рассказать только Туманов. Я несколько раз звонил в больницу, но получал неизменный ответ: «Пока без улучшений». Попросил главврача, как только с Тумановым можно будет общаться, чтобы сразу же сообщил мне. И вот, наконец, раздался этот долгожданный звонок.

— Николай Сергеевич, у Владимира Ильича Туманова неожиданно наступила значительная ремиссия и он сам пожелал вас видеть, — радостно сообщил главный врач.

— Хорошо. Сегодня же буду. Большое спасибо за звонок!

Туманов содержался в специальной больнице для, как принято говорить, опасных для общества больных. Большинство из них совершили серьезные преступления. Не откладывая в долгий ящик, я решил туда отправиться.

Двухметрового роста санитар провел меня по длинному коридору, открыл дверь с табличкой «Комната для свиданий», проговорил:

— Сжда, пожалуйста!

Это была довольно большая комната, разделенная метровой перегородкой. По другую её сторону сидел молодой мужчина. Поначалу я его даже не узнал. Четыре года назад, несмотря на болезнь, это был совсем другой человек, красивый, цветущий, с пышной шевелюрой. Сейчас на меня смотрел худой болезненного вида, уже начинающий лысеть мужчина с бледным анемичным лицом. Взгляд его тусклых глаз не выразил при моем появлении никаких эмоций. Да, транквилизаторы сделали свое дело. Теперь на его профессии можно будет поставить крест.

— А нельзя ли мне к нему? — спросил я санитара.

— Вообще-то не положено, — нерешительно ответил он.

— Но поймите, не могу же я с подследственным разговаривать через перегородку.

Санитар какое-то время переминался с ноги на ногу, затем проговорил:

— Тогда вам надо в другую дверь.

— Спасибо!

Я прошел в указанную дверь, подошел к Туманову, сел на соседний с ним, привинченный к полу табурет.

— Здравствуйте, Владимир Ильич!

— Здравствуйте! — равнодушно ответил он.

— Я старший следователь транспортной прокуратуры Ачимов Николай Сергеевич. Буду заниматься вашим делом.

— Очень приятно, — все так же равнодушно проговорил Туманов, кивнув, и часто-часто заморгал. Теперь он только так мог проявлять свои эмоции. Спросил, отчего-то оглянувшись на дверь: — А правда, что сейчас уже двухтысячный год?

— Правда.

— Надо же. А я думал — обманывают.

— Владимир Ильич, вы помните, что было с вами четыре года назад?

— Да. Знаете, будто все это было лишь вчера. Впрочем, для моего сознания это так и есть. Скажите, вы, вероятно, считаете, что это сделал я?

— Да, это так. Все говорило именно за эту версию.

— Я так и думал. На вашем месте я бы тоже так подумал. Так вот, прежде всего хочу заявить, что это сделал не я.

— А кто же?

— Это страшный человек. Дьявол во плоти. Это он мне отомстил за сказанное мной неосторожное слово. Он пробовался ко мне на фильм «Человек не ко времени» и я назвал его бездарем. Погорячился. Может быть он вовсе неплохой актер, но только совершенно не подходил на эту роль. У нас срывался график съемок, а все не было актера на главную роль. Вот я в запале и… Извините!

— Так он актер?

— Да. Работал в каком-то московском театре, но даже фамилии его не помню. Кажется, зовут Дмитрием. Его хорошо знает моя бывшая жена Ирина Шахова. На момент, когда мы расстались, она работала в театре Ермоловой.

— Они что, знакомы?

— Более чем. Они любили друг друга. В театральном в одной группе учились. Да, ещё о нем вам может сказать мой второй режиссер Хмельницкая Клара Иосифовна. Именно она мне его рекомендовала.

— Хорошо. А теперь подробно расскажите: что все-таки произошло?

— С самого начала?