Зверь - [79]

— Правда, Рома? — спросил бригадир.

Я приостановился.

— А чего? Я что, кому должен что ли?

— Вот шалава! — воскликнул Панкратов и тоже рассмеялся. — Перед этой сучкой не один кобель не устоит. Точняк! Казалось такой парень, и того с панталыку сбила. В таком случае, желаю тебе, Рома, успеха!

— Чего?

— Трахни её, говорю, как следует. Не подкачай! Поддержи честь бригады!

— Да ладно вам.

Сопровождаемый дружным смехом я пошел дальше. Лисьева, к счастью была на месте. Она уже сняла халат, под которым оказалась нарядное платье с глубоким вырезом. Да формы у нее, я извиняюсь. Недаром к ней мужики липнут. Я посмотрел на часы. Десять минут седьмого. По разработанному Беркутовым плану я должен задержаться здесь ещё полчаса.

— Здравствуй, Люда!

— Да виделись вроде, — ответила она, заинтересованно меня разглядывая.

— Ах, да. Я как-то не того. — Достал из пакета шампанское, плитку шоколада, выложил перед Лисьевой. — Вот.

— Что это? Отступная? — насмешливо спросила она.

— Ну почему… Просто… А правду ты прошлый раз говорила?

— О чем?

— Что я тебе нравлюсь?

— Значит ты решил принять мое предложение?

— Не знаю. Как-то не думал об этом. Просто пришел. Ты мне тоже нравишься. Красивая ты.

— Странно. А о чем же ты тогда думаешь?

— Так… Мало ли. О разном.

— Скажи, Рома, у тебя, кроме жены, кто-нибудь был?

— Нет. Я как-то… Думал — баловство это.

— А сейчас так не думаешь? — игриво подмигнула она.

Я сделал вид, что очень смутился и ничего не ответил.

— Так где же будем пить шампанское? У меня? — она облизнула полные губы, повела по крутым бедрами руками, будто приглаживала платье.

— Нет, все-таки она была очень… Очень соблазнительная. Недаром мужики, как мухи на мед. Уж на что я в свою Тамару… И то неспокойно стало.

— А давай здесь? — предложил я.

— Здесь? — разочарованно проговорила Людмила, озираясь. — На работе?

— А чего? Рабочий-то день кончился. Имеем право… Для храбрости. А то у меня мандраж в коленках.

Ее очень рассмешило мое признание. Она долго смеялась, приговаривая:

— Ой, мамочки, не могу!.. Это ж надо — идет к женщине на свидание, а у самого колени дрожат… Сейчас умру от смеха!.. Ну, ты, Рома, и герой!

— Ну чего ты смеешься?! — обиделся я. — Чего тут особенного? Всегда трудно начинать.

— Это точно, — согласилась она, все ещё смеясь. — По себе знаю. Помню, первый раз я так переживала, так переживала. Было это в пятом классе.

— Ну ты даешь! — Я осуждающе покачал головой.

— Если у тебя, как ты говоришь, мандраж, то заходи тогда в мою «келью». Милости прошу! — Она сделала приглашающий жест рукой.

Я зашел в её каморку. Здесь было чисто и довольно уютно. На небольшом столе в углу стояла ваза с цветами наподобие мелких ромашек, только желтые. Рядом вдоль стены небольшой диванчик.

Людмила поставила на стол бутылку и два тонких стакана, развернула шоколад.

— Открывай, Рома.

Я открыл бутылку, наполнил стаканы.

— Давай на брудершафт? — неожиданно предложила она.

— А что это такое? — сделал я вид, что не понял.

— Ну ты, Рома, меня просто умиляешь! — рассмеялась Людмила. — Где ты рос? На Северном полюсе что ли?

— Ага. Угадала, — сделал я обиженное лицо.

— Я тебе сейчас покажу, что это такое. Бери стакан.

Я взял стакан. Она подошла ко мне вплотную, прижалась пухлой грудью, просунула свою руку со стаканом в мою, как бы закольцевав её. Приказала:

— Пей!

Она была намного ниже меня ростом. Пить было неудобно. Я согнул колени, выпил шампанское. Людмила также выпила. Проставила пустой стакан на стол, обхватила ладонями мою шею, пригнула голову и буквально впилась в мои губы. Стала такое… Меня даже пот прошиб. Честное слово! Вот оказывается как они это умеют?! Ничего себе!.. Ту и у мертвого… Уф! От долгого поцелуя я чуть не задохнулся.

— Ну как?! — спросила она с предыханием, наконец оторвавшись от меня.

— Я чуть не умер! — признался я.

Она довольно рассмеялась.

— Это, Рома, только цветочки. Ягодки тебя ждут впереди, — проговорила она и неожиданно ухватила… Вот нахалка! Я чуть не закричал он неожиданности и изумления. Поспешно отстранился.

— Зачем ты так?… Грубо так?!

Глаза её сделались какими-то странными, будто пленкой какой подернулись. Дышала с трудом. Грудь вздымалась.

— Рома, ты мне все больше нравишься. — прошептала Людмила, подступая ко мне. — Чувствую, сегодня у нас с тобой будет настоящее сражение! А то давай прямо здесь, на диване? — неожиданно предложила она.

— Как здесь?! — растерялся я. — А вдруг, кто увидит?

— Кто увидит. Никого же нет. — Она напирала грудью, пытаясь опрокинуть меня на диван.

— Но как же на нем? Ведь он же маленький!

— Какой ты, Рома, ещё дурачок! — изумилась Людмила моей наивности. Кто это хорошо умеет, можно и на абажуре.

— Скажешь тоже — на абажуре. Нет, я так не могу.

— Тогда пойдем ко мне.

— Пойдем, — согласился я. Посмотрел на часы. До времени «Ч», как окрестил начало операции Беркутов оставалось ещё семь минут. — Давай только допьем шампанское.

Мы допили шампанское и вышли со склада. Когда мы подходили к проходной, то я увидел омоновцев, изображавших здорово подгулявших парней. Они уже прорвались через проходную, но были остановлены Захарьяном.

— Парни, сюда нельзя! — строго проговорил он. — Поворачивайте назад!