Зверь - [80]

— Как это?! — очень удивился один из омоновцев, более высокий и массивный. — Ты кому это, козел?! Нам водяры надо взять. Понял ты, сучара?!

— Склады уже закрыты, магазины — тоже. Так что, ничего вам здесь не обломится. Давай назад!

— Леня, — обратился высокий к своему приятелю, — этот козел хочет нас обидеть!

— Да я ему, суке, пасть порву! — зарычал тот и с угрожающем видом двинулся на Захарьяна. Тот было схватился за кобуру, но было поздно. Высокий уже направлял на него пистолет, истошно завопил:

— Руки, падла!!

Захарьян послушно поднял руки. Лицо его побелело и тряслось от страха.

— А ну, Леня, посмотри, что у него там на поясе.

Леня подошел к Захарьяну, расстегнул кобуру, достал пистолет Макарова, весело проговорил:

— Классный пугач! Как раз мне сгодится!

— Вы что, парни, офонарели! За это ж вам срок корячится, — попытался вразумить парней сторож, но сделал только хуже.

— Это кто офонарел! — буквально взвился Коля. — Ты ещё угрожать, скотина! Да я таких дешевых фраеров пачками, понял?! — Правой ногой он сильно ударил Захарьяна в живот.

Тот охнул и согнулся пополам.

— Серега, мочить этого фраера надо. А то сквозанет ментам, на нары ляжем, — сказал Леня.

— Ой, что теперь будет! — прошептала в ужасе Людмила.

— Помочь надо, — проговорил я и направился к проходной.

— Рома, не ходи, убьют! — закричала она, повиснув на моей руке.

Но я легко, будто «божью коровку» стряхнул её с руки и продолжил путь. Подошел и спокойно сказал:

— Как же так, двое на одного, да ещё с оружием? Несправедливо это.

— Слушай ты, поборник справедливости, шел бы своей дорогой, а то быстро приобщим к большинству, — сказал Серега и громко рассмеялся своей шутке. Он был вооружен и это придавало уверенности. — Правда, Леня?

— Без болды! — откликнулся тот. — Это нам, что два пальца обоссать. Враз срежем.

— Это не только несправедливо, но и подло, — проговорил я незаметно приближаясь на необходимое расстояние для атаки. Беркутов, инструктируя нас, сказал: «Хлестаться по настоящему! Чтоб у этого ханурика со странной армянской фамилией не возникло даже намека на подозрение».

— Ты чё, козел, сказал?! — вновь взревел более импульсивный Леня. — Да я тебя щас…

Но осуществить свою угрозу он уже не успел. Я выбросил вперед свою ударную правую ногу и угодил ему точно в подбородок. Он, как огромный сноп, без звука рухнул на землю. Пистолет отлетел далеко в сторону. В один прыжок я достиг Серегу, перехватил руку с пистолетом, крутанул, подставив бедро. Он растянулся на земле, но все же успел нажать на спусковой крючок. Однако пуля попала, как говорится, в белый свет, как в копеечку. Я наклонился и локтем ударил его в грудь.

— Ты что, ох…л! — жалобно закричал Серега. Это уже кричал не хулиган, а омоновец, но со стороны отличить было невозможно. Я забрал у него пистолет, сунул за брючной ремень.

Захарьян следил за происходящим с открытым ртом, все ещё не веря в свое счастливое спасение.

— Подбери пистолет, — сказал я ему.

— Ага, я сейчас. — Он проворно подобрал пистолет, положил его в кобуру. Лишь после этого проговорил с восхищением: — Ну, ты и молоток! Здорово машешься! Спасибо, корешок! Если б не ты, каюк бы мне был. Я уже с жизнью прощался.

— Да, чего там, — махнул я рукой. — Нормально.

Меж тем, Серега и Леня уже оклемались, поднялись и, хмуро и боязливо озираясь, вышли за территорию склада. Оказавшись на почтительном расстоянии и почувствовав себя в безопасности, они обрели свойственную им наглость.

— Ты, сучара, об этом ещё здорово пожалеешь! — прокричал Серега. — Ты уже не жилец. Понял? Я тебя, козла, из-под земли достану!

Леня сделал неприличный жест руками и разразился отборным матом. Я достал пистолет и направил в их сторону. Омоновцы дали деру. Все прошло на редкость удачно, именно так, как и задумывалось Беркутовым.

Подбежала Людмила, прильнула ко мне.

— Рома, ты герой! Я тобой горжусь!

Захарьян усмехнулся и, кивнув на нее, сказал:

— Уже успела охмурить?

— Да так, — пожал я плечами.

Он подошел, пожал мне руку.

— Еще раз спасибо, Рома! Я твой должник по гроб жизни. А Тофик всегда платит по долгам.

— Да чего ты… Нормально все. Все путем. Ты бы на моем месте поступил также.

— Ты чего, Рома, малахольный?! — очень удивился Захарьян. — Кто в наше время за здорово живешь будет поставляться под пули? Ты один такой, больше нет.

— Я как-то даже не подумал об этом.

— Ты сейчас куда?

— Да вот. — Кивнул я на Людмилу. — Надо проводить.

— Понятно, — многозначительно подмигнул Захарьян. — В таком случае я тебя завтра найду. Обязательно найду.

— Как хочешь, — пожал я плечами. — До свидания!

— Счастливо тебе, Рома!

Когда мы вышли за ворота, Людмила, дурачась, повисла у меня на руке.

— Никогда не думала, что ты такой крутой!

— Какое там… Скажешь тоже — крутой. До сих пор поджилки трясутся от страха.

— Правда что ли?! — удивилась она.

— А то нет?

— Со стороны этого не было заметно. Совсем наоборот.

— А я это… Тормозной.

— Какой, какой?! — не поверила она своим ушам, вероятно подумала, что ослышалась.

— Тормозной… Так жена говорит. У меня все реакции заторможены. По настоящему я лишь сейчас испугался. Правда.

— Ну, ты даешь! — рассмеялась Людмила. — С тобой не соскучишься!