Зверь дышит - [50]
Всё это указывает на правдивость основных свидетельств Царственной Книги о большом значении охоты для питания Иоаннова воинства. Однако голод в отряде Курбского и исчезновение лосей за Сурой говорят о далеко не повсеместном, а скорее лишь о локальном множестве дичи и, в частности, лосей в отдельных наиболее глухих местах, какими могли быть в то время муромские леса.
Об изобилии лосей в «Муромской области» пишет Д. Флетчер. Несколько странно, что другие иностранцы, писавшие в то время о России (Герберштейн, Олеарий и др.), не отмечают такого обилия дичи в Окско-Клязьминском полесье, хотя их, конечно, интересовала главным образом пушнина экспортного значения, особенно соболь…
У Флетчера встречаем указания на продажу русских лосиных кож в Европе в конце царствования Иоанна Грозного. Флетчер приезжал из Англии в Россию по коммерческим делам и в своих сочинениях писал, что лоси, шкуры которых являлись важной статьёй торговли, встречались в основном в областях Ростовской, Новгородской и Муромской, а также Пермской по реке Вычегде; в прежнее же время лоси обитали по всей Европе. Из кож, по Флетчеру, в России продавались «лосинные, яловичьи и козлиные».
Приблизительно в то же время, в 1588 г., царь Фёдор Иоаннович писал английской королеве Елизавете по поводу долгов Мерша и перечислял русские товары на затонувшем корабле, направлявшемся во Францию. Среди них упоминаются 1350 лосин — на 2055 рублей 12 алтын 3 деньги, и всего только 300 козлиных кож. В «Торговой книге» за 1575–1610 годы на стр.132 записано: «лосины купят за полтретья ефимка (3 ефимка = 1 р.), а себе станет 27 алтын (81 коп.). В Шпанех (в Испании) купят их по 3 и по 4 рубля. А замшу лучшую сговаривайся возити на 2000. В Голантех (в Голландии) в городе Гевдорте купят лосину по 4 ефимка, а тебе станет 1 рубль 10 алтын и 4 деньги».
Из этих выписок видно, что в конце XVI в. лосиные кожи тысячами вывозились и в Англию, и в Голландию, и во Францию, и в Испанию, где продавались с большим барышом.
Из таможенных книг XVII в. узнаём, что с 1650 по 1656 г. через Великий Устюг (Вологодской обл.) провезли в Архангельск 2048 сибирских лосиных кож, а около 1632 г. в самом Великом Устюге некий Павел Кабаков продал гамбургскому немцу Бормоту 113 лосин местного князя И. Ф. Татева по цене 2 рубля за лосину.
Н. М. Костомаров в «Очерках торговли» пишет, что лосиные кожи доставлялись из северных провинций, к югу от устья Северной Двины, и из Сибири, были в употреблении в России, особенно в нижнюю одежду военных, и служили предметом вывоза. В тех же «Очерках торговли» узнаём, что «в 1634 г. правительство дало одному немцу привилегию на выделку лосиных кож, запретив русским в течение 10 лет выделывать лосиные кожи в расстоянии 50 вёрст от завода». Этот факт свидетельствует о широком развитии промысла выделки лосиных кож, ибо в радиусе 50 вёрст оказывалось несколько конкурентов. Стало быть, было сырьё, т. е. были лоси, количество которых обеспечивало работой большое число мастеров.
Указание Костомарова на использование лосиных кож для воинской одежды позволяет судить об основной статье внутреннего потребления их уже в XVII столетии. В дальнейшем использование лосин в армии приняло ещё большие размеры и продолжалось почти до конца XVIII столетия. Подробно об этом пишет известный военный историк А. В. Висковатов (1848) в своём 35-томном сочинении о переменах в обмундировании и вооружении русских войск.
С самого начала Петровской эпохи, а особенно с 1720 г., все или почти все подразделения русской тяжёлой кавалерии, т. е. кирасирские, драгунские и карабинёрные полки общей численностью около 40 тысяч человек, были вседневно одеты в лосиные штаны, камзолы, колеты и подколетники, выдававшиеся сначала на 6 лет, а потом на 3 года. В начале петровского правления лосиная форма была в семи кавалерийских и даже в некоторых пехотных полках (например, в Астраханском), но с 8 февраля (старого стиля) 1720 г. лосины были введены во всех 33 полках полевой (драгунской) кавалерии для всех нижних чинов: каждому на 6 лет выдавались камзол и штаны, стоимость их была 3 р. 50 коп., в то время как козлиные штаны пехотного фузелера стоили 42 коп., камзол же и штаны красного сукна с подкладкой и пуговицами оценивались в 43 с половиной копейки.
Но лосин не хватало, и в 1737 г. императрица Анна издала закон, запрещающий в течение 10 лет охоту на лосей всем частным лицам в целях сохранения лосиного поголовья для нужд государства.
С небольшими изменениями лосиная форма держалась до екатерининских реформ 1775–1786 гг., когда она была сведена к минимуму. Попытка восстановления лосиного обмундирования была сделана Павлом I в 1798 г., но в его указах ряд оговорок о нехватке лосин и о замене их козловыми и «иными под лосину» кожами свидетельствует о том, что Россия обеднела лосями. В малой мере лосины использовались в кирасирских полках до 1826 г., а в гвардейской кавалерии до 1855 г. Позднее их носили лишь в единичных случаях генералы, штаб и обер-офицеры гвардейских полков на дворцовых караулах и церемониях…
