Семен, стараясь не шуметь, отпер дверь и на цыпочках прошел в комнату. Может, Зягура уже спит, и тогда врать не придется. Она не спала, сидела в полной темноте на коврике у кровати и при виде Семена радостно завозилась.
— Зяма, ты прости, я сегодня еды достать не смог, — принялся оправдываться Семен. — Понимаешь, там, где я был…
— О, мой господин! — воскликнула Зягура. — Тебе не надо беспокоиться о пище. Здесь ее полно! Я поела сама и могу накормить тебя!
«О, боже! — сжался Семен. — Не иначе, у соседке что-нибудь стырила! Ну, теперь старая грымза точно в милицию заявит…»
— Пойдем! — Зягура потянула Семена на кухню. — Это здесь.
Она отодвинула мусорное ведро, и оттуда сыпанули в разные стороны тараканы. Зягура ловко наловила их целую горсть и протянула Семену.
— Очень вкусные насекомые! И глупые, ничего не боятся. Их так много, что надолго хватит! Ешь, мой господин!
Семена скрутило в рвотном порыве.
— Ты, что?! ЭТО ЕЛА?!
— Конечно! Когда я была жабой, я о таком и мечтать не могла! Знаешь, как много надо наловить комаров, чтобы насытиться? А мелкие мошки вообще из одних крыльев состоят, только во рту хрустят.
«О, боже! Лучше бы она у соседки колбасу украла!»
Утром Семен пошел к ближайшему продуктовому магазину.
— Вам грузчики на один день не требуются?
— Требуются, — обрадовалась толстая тетка в грязном белом халате. — А то наш Иваныч с утра нажрался, как скотина, — она от души пнула в бок сладко спящего на ящиках мужичка. Мужик на мгновение перестал храпеть, чмокнул губами, непонятно чему улыбнулся и снова переливчато засвистел. — Сволочь! Одни мучения с ним. Постоянно самим разгружать машину приходится. Только ты, парень, учти, заплатить мы не сможем. Нам по бухгалтерии эту статью расхода не провести. Натурой возьмешь?
— А что дадите?
— Курицу, килограмм лука и буханку хлеба. Годится?
Еще бы не годилось!
Семен варил курицу и раздувался от гордости — чувствовал себя мужчиной. Зягура вертелась рядом, втягивала носом воздух и сопела от нетерпения. Наконец Семен решил, что можно вынимать. Вывалил тушку на большую тарелку, очистил от шелухи несколько крепких луковиц, нарезал толстыми ломтями хлеб и отнес всю эту роскошь в комнату.
— Ну-с, принцесса Зягура, у тебя, как у августейшей особы есть право первого куска мяса?
Зягура радостно кивнула.
— Тогда принимай дичь!
Зягура проигнорировала протянутую ей вилку, схватила курицу, и вцепилась в нее зубами. Семен еще никогда не видел, чтобы человек с такой скоростью поглощал пищу. Зягура ела, громко чавкая и урча от удовольствия, только косточки сплевывала, и с наслаждением грызла лук. Вскоре на тарелке остался только обглоданный остов. Зягура облизала пальцы, откинулась назад, громко рыгнула и блаженно зажмурилась. Живот, и без того немаленький, выпятился под свитером круглой тыквой, губы залоснились от жира. «Вот ведь, проголодалась, бедная!» — умилился Семен и промокнул тарелку хлебной корочкой.
* * *
Семен и сам не заметил, как привязался к Зягуре. Сперва это была привязанность хозяина к своему домашнему животному, из области: «приходишь домой, а она тебе радуется». Действительно, в каком бы виде не заявлялся Семен домой, Зягура встречала его счастливой улыбкой. Плюс ко всему никогда ничего не требовала и не закатывала скандалов. Даже Пашка, ошеломленный поначалу ее бусами из куриных костей и приветственными танцами, вскоре стал Семену страшно завидовать. Сам как-то признался.
— Везет тебе, Сенька! Хоть и страшная Зяма твоя, как война атомная, но любит тебя — дай бог каждому! Если б меня хотя бы вполовину так ценили… Где ты ее нашел-то? Дай наводку, я тоже поищу.
— Где, где! В Караганде, — отшутился Семен. Говорить правду не хотелось. Стремно как-то… Да и все равно не поверит.
Годовщину встречи поехали отмечать на 67-ой километр. Нашли ту самую клюквенную кочку и уселись рядом на поваленное дерево. Пили шампанское из горла и со смехом вспоминали, как Семен Зягуру сперва съесть хотел, как испугался, когда она у него в руках расти начала, как пытался сбежать, но не смог… Стемнело. Над головой развернулся звездный шатер.
— Зяма, а каково это, жабой быть?
— Плохо, — неохотно ответила Зягура. — Сыро, холодно и голодно… Зимой в промерзшей земле спать приходится. И поговорить не с кем, одни лягушки вокруг.
— Зяма, а за что тебя в жабу реинкарнировали?
— Да, так… — затуманилась Зягура.
Семен почувствовал, что повел себя бестактно, и сменил тему:
— Зяма, а где она, твоя Зулумбия?
— Где мы, там и Зулумбия!
Семен обнял Зягуру за плечо и подумал, что, пожалуй, скажет Пашке, где искать зулумбийских принцесс. А то? Пусть и этот дурак королем станет — жалко что ли?..
