Зубодёр - [7]
Пендергаст сделал глоток бренди, затем второй, и отставил стакан в сторону.
– Мы стояли в парадном. Тусклого света керосиновой лампы хватало только на то, чтобы мельком разглядеть окружающую обстановку. На первый взгляд ничего выдающегося: обыкновенный особняк довоенной постройки в стиле, характерном для кварталов в дельте Миссисипи. Распахнутые двойные двери слева от нас вели в главный зал, справа – в столовую. Впереди виднелся изящный изгиб уходившей наверх широкой лестницы, а подлестничный коридор тянулся куда-то в невидимую даль.
Пендергаст сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Глаза понемногу привыкли к полумраку, и мне удалось рассмотреть явную запущенность жилища. На полу лежал потертый, изъеденный мышами персидский ковер. Картины на стенах настолько потемнели от времени, что их нельзя уже было рассмотреть. Балюстрада частично отсутствовала, а по обеим сторонам лестничного марша стояли вазоны с несколькими засохшими растениями. А потом я обратил внимание на кое-что еще… на кое-что очень необычное. Комнатные стены и мебель выглядели не ровными, как им надлежало быть. Их поверхность казалась… объемной, рельефной. Когда отец с опаской дошел до середины парадного, тьма отступила, и я заметил, что все вокруг, включая обои, источает мириады крошечных сверкающих искр, складывающихся в причудливые завитки и линии. В изумлении я смотрел на них, не в силах понять причину этого необычного эффекта.
Отец быстрее меня сообразил, что это такое. Я услышал, как он сдавленно ахнул и, замерши на месте, протянул лампу к одному из особо замысловатых узоров на обоях.
И тогда я понял, что эти узоры не были обойным рисунком. Они состояли из крошечных блестящих предметов, прикрепленных к стене. Пока я разглядывал завитки, отец шагнул вперед, и я догадался, что это были за блестящие штуковины.
Это были зубы. Крошечные белые отполированные зубы. Я потерял дар речи, равно как и отец. За первой догадкой последовала вторая: я увидел, что причудливые завитки были повсюду. Они тянулись вдоль лепных украшений, обрамляли деревянные стенные панели, образовывали петли и спирали вокруг дверных косяков, взбегали наверх по балюстраде, и украшали позолоченные края висящих на стенах картинных рам. Зубы… куда не глянь, отовсюду на меня смотрели крошечные резцы и премоляры. С невероятной точностью кропотливо выстроенные в ряд вереницы молочных моляров пунктирными линиями повторяли очертания комнаты. Часть зубов была прикреплена к стенам жевательной поверхностью, отчего их изогнутые корни отвратительным образом торчали наружу. Их закрепленные при помощи корней собратья выстроились желто-белыми костяными рядами, будто готовые впиться в воздух. Зубы образовывали завитки и спирали, похожие на изготовленные обитателями Южных морей ожерелья из раковин каури, а также разбегающиеся в разные стороны пучки тонких линий, подобные замершим в воздухе всполохам фейерверков. Были и другие, более массивные узоры, напоминавшие зловеще ухмыляющиеся лица с глазами-щелочками и разверзнутыми ртами, которые, как будто кричали на нас со стен.
Мой отец не проронил ни звука. Кажется, молчание пугало меня больше, чем, если бы он вскрикнул от отвращения. Он медленно подошел к ближайшей стене, поднял лампу и поводил ею по сторонам. Бесчисленное множество миниатюрных остроконечных теней заплясали вокруг, как в каком-нибудь кошмарном представлении с волшебным фонарем. Работа была проделана с чудовищной… аккуратностью или, если угодно, фанатичностью.
Широко раскрыв глаза от удивления, я глядел по сторонам. Но несмотря на шок и на то, что я практически оцепенел от страха, какая-то крошечная частица моего сознания не могла не задуматься над тем, как долго все это продолжалось. Сколько детей на протяжении скольких лет пожертвовали свои зубы на это наводящее ужас поделие. Чтобы скопить такое количество зубов, Старик Дюфур и впрямь должен был быть очень-очень старым.
С мучительной неторопливостью отец прошелся вдоль всех четырех стен парадного, подсвечивая себе лампой и разглядывая зубное творение. Зачем ему вообще понадобилось рассматривать и изучать его, я не знаю. Моих сил хватило только на то, чтобы не зажмуриться от омерзительного зрелища.
От ужаса я машинально попятился, потерял равновесие и, стараясь устоять на ногах, инстинктивно выбросил назад руку и, коснувшись стены, ощутил отвратительный холод жесткой неровной поверхности. Вскрикнув как от ожога, я отдернул руку от острых зубных бугорков и вновь оступился, задыхаясь от страха.
Пендергаст замолчал. Постепенно его дыхание, участившееся во время пересказа последних событий, выровнялось и, в конце концов, он продолжил рассказ.
– Отец обернулся, и я заметил появившееся на его лице непонятное, отстраненное выражение. – "Ступай на улицу", – сказал он. – "Я должен найти Эверетта".
Но я ослушался. Мне было страшно оставлять его, и когда отец направился к двери в дальней части парадного, я вдруг побежал следом за ним. Не обращая на меня внимания, он шагал по темному коридору, держа наготове револьвер.
На одном из курортных островков у побережья Флориды по пляжу бродят туристы в поисках красивых раковин. Но на этот раз море выносит на берег нечто ужасное: более сотни обрубков человеческих ног в одинаковых кроссовках. К расследованию спешно подключают специального агента ФБР Алоизия Пендергаста, и перед ним вырастает самая сложная и необъяснимая проблема в его карьере. Кто мог совершить такое жуткое и масштабное преступление? Где это произошло? Заключение патологоанатома только добавляет вопросов. Вскоре Пендергаст понимает, что кто-то из оперативной группы сливает информацию.
Продолжение легендарного приключенческого цикла от автора бестселлеров New York Times. В недобрые времена историк Джереми Логан приехал в пансионат на территории знаменитого природного парка, чтобы завершить монографию о средневековой ереси. Странные убийства совершаются в его дебрях, и абсолютно неясно, кто мог напасть на жертв и так их растерзать: то ли медведь, то ли волки, то ли одержимый извращенной жестокостью человек. Ни одна версия не кажется подходящей. И только участвующий в расследовании лесной рейнджер Рэндалл Джессап знает, что его старый университетский друг Джереми не только историк, но и энигматолог, специалист по разгадыванию необъяснимых загадок в любых, даже самых трудных условиях.
От исчезнувшего почти полтора века назад корабля до замурованного скелета в подвале маяка, от канувшей в лету в конце XVII века болотной колонии Салемских ведьм до двух изуродованных трупов, с вырезанными на них таинственными символами, — маленький и тихий приморский городок Эксмут надежно хранит свои темные истории и зловещие секреты уже не одну сотню лет. Именно сюда и отправляется специальный агент Пендергаст со своей помощницей Констанс Грин для проведения расследования кражи элитной коллекции вин.
Специальный агент Алоизий Пендергаст вынужден согласиться с требованиями нового руководства нью-йоркского отделения ФБР: теперь он, знаменитый агент-одиночка, должен работать с напарником. Пендергаст и его новый помощник Колдмун направляются в Майами-Бич, где происходит череда немыслимых убийств. Почерк преступника ошеломляет: он вырезает сердца у своих жертв и оставляет их вместе с загадочными письмами на могилах женщин, совершивших самоубийство десять лет назад. Существует ли связь между всеми этими смертями? Что движет кровожадным психопатом? Пытаясь ответить на эти вопросы, Пендергаст и Колдмун даже не подозревают, какие невероятные обстоятельства вскоре откроются в ходе расследования, полностью меняя всю картину преступления и заставляя содрогнуться даже опытных следователей… Впервые на русском!
Жена Алоиза Пендергаста Хелен погибает во время охоты на льва-людоеда.И вот спустя двенадцать лет он получает информацию, которая наталкивает его на мысль, что та давняя трагедия не была случайностью. Это было жестокое, тщательно подстроенное убийство…Пендергаст и его старый друг, опытный детектив Винсент д'Агоста, пытаются найти убийцу собственными силами. Но единственная имеющаяся у них зацепка — картины знаменитого художника-натуралиста Одюбона, которые коллекционировала красавица-жена Пендергаста, и особенно одна из них — под названием «Черная рамка»…
Проклятие египетских гробниц существует?!В это уже готовы поверить сотрудники Нью-Йоркского музея, ставшие свидетелями серии загадочных смертей во время подготовки к выставке сокровищ из гробниц Сенефа, регента фараона Тутмоса IV.Безумие и смерть настигают режиссера светозвукового шоу, его помощника, а затем – известного египтолога…Полиция и ФБР теряются в догадках. Однако лейтенант Винсент д'Агоста и журналист Уильям Смитбек подозревают: к убийствам в Нью-Йоркском музее причастен Диоген Пендергаст, одержимый идеей «идеального преступления».Единственный, кто способен справиться с Диогеном, – его брат, специальный агент ФБР Алоиз Пендергаст, но он попал в тюрьму по ложному обвинению в убийстве…
В музее естественной истории Нью-Йорка никогда не происходило ничего особенного… пока не прибыл из джунглей Южной Америки новый экспонат. Пока не поселился в тихих залах и коридорах ужас. Убийство следует за убийством, и несчастные жертвы гибнут смертью столь страшной, что не хватит человеческих слов, чтобы описать её. Ясно одно — тот, кто способен совершать такое раз за разом, не может быть человеком. Но тогда — что же это? Что за древнее Зло вернулось на землю, чтобы вновь и вновь заливать её потоками крови?
Специальный агент ФБР Алоизий Пендергаст, раненный в схватке с мистическим существом на берегу моря, исчезает в волнах. Констанс, помощница и подопечная агента, не дождавшись от него вестей, решает, что он утонул. В отчаянии она уединяется в подземных покоях особняка на Риверсайд-драйв, но ее похищает человек, долгое время считавшийся мертвым. У этого мистификатора есть веский повод для мести, и он лелеял свой жестокий план в течение десятилетий… Констанс оказывается на далеком острове Идиллия наедине с похитителем.