Зримая тьма - [24]

Кобтан вздохнул.

— Жаль, что я не способен разбираться в таких тонкостях. Что может быть прекраснее знания!

Краем глаза я увидел слева от себя какое-то движущееся цветное пятно. Это была, очевидно, юная жена Кобтана, покинувшая свое убежище за занавеской, чтобы подать кофе. Я слегка отвернулся, чтобы нечаянно не взглянуть на нее, — правила вежливости требовали игнорировать присутствие женщины. Она прошла между нами и принесла запах одежды, хранившейся в сундуках из кедрового дерева. С преувеличенным вниманием рассматривая изображение броненосца над левым плечом Кобтана, я услыхал стук поставленной передо мной чашки. У броненосца под турецким флагом было четыре дымовые трубы, похожие на заводские, шел он почему-то задом наперед, и океаном ему служили покрытые грязью и жиром обои.

— Прошу меня извинить, но я не могу выпить кофе вместе с вами. Вы же знаете, у нас сейчас пост. Рамадан — чудесное изобретение! — Кобтан похлопал себя по затылку. — Наилучший из всех существующих способов лечения — лечение покоем. К началу третьей недели я уже потерял десять фунтов. А влияние, которое он оказывает на мышление? Уверяю вас, для меня многое стало сейчас гораздо яснее. Мистер Лейверс, мне сообщили в конторе, что открытию нефти предшествовали непредвиденные задержки. Это правда?

Расплывчатый белый полумесяц лица женщины скрылся, и я снова повернулся к Кобтану. В его взгляде читалась теперь какая-то тоска. Он голодал по фактам и напоминал большеротого птенца, готового проглотить все, что попадало в его широко раскрытый клюв.

— Все, буквально все шло ненормально. Я уже рассказывал вам о неприятностях с оборудованием. Так вот, и дальше дела пошли не лучше. В последнее время мам мешал мощный скальный пласт, залегавший над частью нефтеносного поля. Правда, сейчас мы уже миновали его, и теперь никаких новых осложнений как будто не предвидится. Во всяком случае, с технической стороны.

— Я рад за вас и ваших коллег. Как гласит одна из наших пословиц — «Терпение горько, но плоды его сладки». Скажите, мистер Лейверс, ваше открытие действительно столь важно? Я хочу сказать — в мировом масштабе?

— По-моему, да. Точнее говоря, потенциально важно. Сейчас нам крайне мешает хронический недостаток рабочих рук. Мы не сможем приступить к строительству инсталляций, если не наберем новых рабочих. Кстати, вы не смогли бы что-нибудь посоветовать нам, господин Кобтан?

— Сколько рабочих вам нужно?

— Человек двести, не меньше.

— Как вы нанимаете рабочих сейчас?

— По обычной системе. Через агентов-посредников.

— И они ничего не могут сделать?

— В данное время — нет.

— Мистер Лейверс, мне кажется, вы поступаете неправильно, прибегая к услугам агентов- посредников. Арабы относятся к ним с подозрением. Вам нужно самому побывать в некоторых деревнях, повидаться со старейшинами и объяснить им, чего вы хотите. Не думаю, чтобы при этом вам пришлось встретиться с какими-то осложнениями. Я знаю немало деревень, ну, скажем, Мсирда, Мехида, Тагинит, где люди согласились бы пойти работать к вам.

— Тагинит, Тагинит… Я слыхал о ней. Это одна из берберских деревень, население которой живет в пещерах?

— В том районе большинство крестьян все еще живет в пещерах. Тагинит в данном случае не исключение, но именно там, скорее всего, вы и найдете рабочих. Могу дать вам письмо к старейшине деревни. По прямой туда километров сто, а по тропам — более двухсот. До Тагинита очень трудно добираться, но именно поэтому было бы интересно заглянуть туда. Там ничего не изменилось со времени нашего пророка, если не с более давних пор.

— Теперь я вспомнил, где слыхал название этой деревни! — воскликнул я. — Полковник Аатур говорил мне, что он намеревается побывать там во время своей очередной экспедиции.

Беззубая улыбка исчезла с лица Кобтана, а его голубые глаза взглянули на меня с еще большим удивлением.

— Вы, вероятно, ошиблись мистер Лейверс. Военные не бывают в Тагините.

— Пока не бывали, а теперь хотят побывать. Я твердо уверен, что речь шла именно о Тагините. Визит доброй воли. Они берут с собой лекарства. Надеюсь, полковник не откажется захватить меня. Я поеду, если только вы считаете, что моя поездка окажется не безрезультатной.

— Я бы не поехал с военными, мистер Лейверс.

— Почему?

— Потому, что мы, к сожалению, находимся в состоянии войны. Пули не отличают, где враги, а где друзья.

— Это мирная экспедиция. Никакой стрельбы не предвидится.

— И все же не нужно присоединяться к военным, мистер Лейверс. Я с удовольствием дам вам письмо, но не советую ехать с военными. Может произойти какая-нибудь ошибка.

— Да, но, раз я хочу побывать в Тагините, мне не приходится выбирать.

— Вы можете взять проводника и отправиться самостоятельно. За сутки доберетесь до Тагинита, переночуете там и на следующий день возвратитесь в лагерь. Я с большим удовольствием дам вам письмо к старейшине. Только прошу хорошенько подумать, прежде чем ехать с Латуром. В газетах то и дело появляются сообщения о разных ужасных случаях. И происходят они как раз тогда, когда мы меньше всего их ожидаем.

Тревога в голосе Кобтана заставила меня задуматься. Я не мог поверить, что Кобтан связан с каким-нибудь нелегальным центром по сбору информаций. Но я знал, что такие организации имеют в этом замкнутом, сложном и загадочном для нас мусульманском мире бесчисленные, вечно ищущие щупальца. Ревностно сохраняемые прочные родственные связи приводили к возникновению странных альянсов: таксиста с активным конспиратором, повстанческого вожака с сапожником на базаре. Быть может, Кобтан на что-то намекал мне?