От руки брата его

От руки брата его

В романе «День лисицы» известный британский романист Норман Льюис знакомит читателя с обстановкой в Испании в годы франкизма, показывает, как во всех слоях испанского общества зреет протест против диктатуры.

Другой роман, «От руки брата его», — психологическая драма, развивающаяся на фоне социальной жизни Уэльса.

Жанр: Современная проза
Серии: -
Всего страниц: 73
ISBN: -
Год издания: 1985
Формат: Полный

От руки брата его читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

1

В самом начале мая Брон Оуэн, отсидев два срока — в общей сложности пять лет, ни дня не скостили ему за примерное поведение, — был освобожден из тюрьмы Хэйхерст в графстве Чешир.

Завтрак — кусок печенки — Брон оставил почти нетронутым, потому что горло и грудь ему сжимала судорога волнения, и в девять часов утра надзиратель повел его к главному врачу тюрьмы.

Надзиратель нажал кнопку, внутри щелкнул электрический замок, и дверь отворилась. Надзиратель заглянул в кабинет.

— Оуэн просится к доктору Далласу, сэр.

Доктор Джеддер раздраженно нахмурился, что уже вошло у него в привычку.

— Доктора Далласа сегодня нет.

— Узнайте, может, он сам меня примет, — шепотом проговорил Брон.

— Оуэн просит, чтоб его приняли вы, сэр.

Джеддер замахал рукой, словно разгоняя облачко дыма.

— А, ну ладно. Давайте его сюда.

Вошел Оуэн, невысокий коренастый валлиец с красивым, южного типа лицом, так и не отвыкший от неприятной манеры глядеть тюремному начальству прямо в глаза. На нем жестко топорщился нелепый костюм с тюремного склада, где ему выдали еще и тесную рубашку из белой бумажной ткани, галстук в ромбах и грубые черные башмаки. Собственная его одежда где-то затерялась при переводе из Уондсвортской тюрьмы в Хэйхерст, когда ему накинули еще два года за оскорбление действием надзирателя. В тюремной канцелярии карточку его уже переложили в картотеку освобожденных. На карточке была синяя полоска — это означало, что он считается неисправимым и опасным. Пока в тюрьме не прошла реформа, предусматривающая смягчение режима, таких арестантов, как Брон, содержали в особом, «строгом» корпусе, где надзиратели действовали по принципу: «Сначала дай в ухо, потом задавай вопросы».

Джеддер смотрел на него с презрением, но к презрению примешивалась ненависть, а ненависти всегда сопутствует смутный оттенок уважения.

— Что вам, Оуэн? — произнес Джеддер. — Я занят.

— Я сегодня выхожу, сэр.

— Вижу. — Оглядев его костюм, Джеддер подумал, что в арестантской одежде малый выглядел куда лучше. Один рукав его пиджака был заметно длиннее другого.

— Доктор Даллас велел, чтобы я непременно зашел к нему перед выходом.

— Ничем не могу помочь, Оуэн. Я же говорю — его нет.

— А вы не могли бы сказать, сэр, он сегодня еще будет?

— Понятия не имею, — ответил Джеддер, разглядывая пятнышко сырости на стене между двумя фотографиями из спортивного журнала чуть левее головы Оуэна. — Планы его мне неизвестны.

Ничего не поделаешь, надо рискнуть. Брон провел кончиком языка по губам.

— Простите, что надоедаю, сэр, но, может, он для меня что-нибудь оставил у вас или у мистера Эрмитейджа?

Мистер Эрмитейдж был тюремный аптекарь.

Джеддер перевел взгляд на Брона и изобразил на лице изумление.

— И что же, позвольте узнать, должен был оставить для вас доктор Даллас?

Брон пожал плечами, оробев оттого, что дело принимает такой оборот, и боясь невольно подвести доктора Далласа, психиатра: ведь Джеддер числится его начальником.

— Оуэн, мне некогда!

— Насколько я понял, он хотел продолжить лечение, сэр.

— Лечение? А, да, помню. Височная эпилепсия, верно? — Джеддер вдруг закинул голову и издал какой-то попугаичий пронзительный и злой смешок. — Височнодолевая эпилепсия, а? Не слишком оригинально, ну да ладно. Так вот, чем бы ни лечил вас по своей доверчивости доктор Даллас, в одном я могу вас заверить: о том, чтобы продолжать лечение, когда вы отсюда выйдете, не может быть и речи. Это противозаконно, и, разумеется, доктор Даллас на это не пойдет.

В свое время между психиатром и главным врачом из-за Оуэна разгорелась борьба, в которой одержал верх доктор Даллас, после чего Оуэн перешел от Джеддера под его наблюдение. Болезнь Оуэна, которую доктор Джеддер объявил чистой симуляцией, Даллас счел серьезной, и Джеддер так и не простил Оуэну своего поражения.

— Нельзя ли мне повидать мистера Эрмитейджа, сэр? — спросил Оуэн.

— Нельзя! И кстати, имейте в виду: вы меня вашими баснями не обманете. Вы прекрасно знали, что доктора Далласа сегодня не будет, и решили на всякий случай попытать счастья у меня — вдруг удастся выманить наркотики. Ведь речь идет о наркотиках, не так ли?

— Вероятно, лучше спросить у самого доктора Далласа, сэр.

— Вы весьма успешно втирали очки доктору Далласу, Оуэн, но меня вы не провели. Я вас раскусил с самого начала. — Джеддер нажал кнопку на столе, вошел надзиратель.

— Вы мошенник, Оуэн, — сказал Джеддер. — Убирайтесь вон, и чтобы я вас больше не видел.

Надзиратель постучал пальцем по плечу Брона и резким кивком указал на дверь; Брон повернулся и вышел, сопровождаемый надзирателем.


В понедельник утром Джеддер зашел в кабинет Далласа. Тот только что вернулся с какой-то конференции.

— Оуэна в субботу выпустили.

— Знаю. Жаль, мне обязательно нужно было повидать его до ухода.

— В самом деле? — Держа руки в карманах, Джеддер сел, вытянул ноги и уставился прямо перед собой, намеренно не обращая внимания на окружающую обстановку. Кабинет Далласа был в тюрьме единственным отрадным местом. Даллас сумел убедить начальника тюрьмы, что в угрюмой тюремной атмосфере небольшая передышка психологически очень важна, и ему разрешили купить мебель, а главное — ковер. Этот ковер не давал покоя Джеддеру и сделал его врагом Далласа.


Еще от автора Норман Льюис
Подвиг, 1972 № 05

Читайте в пятом томе приложения «ПОДВИГ» 1972 года произведения английских писателей:• повесть Нормана Льюиса «ОХОТА В ЛАГАРТЕРЕ» (Norman Lewis, A Small War Made to Order, 1966);• роман Энтони Ф. Трю «ЗА ДВА ЧАСА ДО ТЕМНОТЫ» (Antony Francis Trew, Two Hours to Darkness, 1963).


Сицилийский специалист

Остросюжетный политический роман английского писателя, известного в нашей стране романами «Вулканы над нами», «Зримая тьма», «От руки брата его». Книга рассказывает о связях сицилийской и американской мафии с разведывательными службами США и о роли этого преступного альянса в организации вторжения на Кубу и убийства американского президента.


День лисицы

В романе «День лисицы» известный британский романист Норман Льюис знакомит читателя с обстановкой в Испании в годы франкизма, показывает, как во всех слоях испанского общества зреет протест против диктатуры.Другой роман, «От руки брата его», — психологическая драма, развивающаяся на фоне социальной жизни Уэльса.


День лисицы. От руки брата его

В романе «День лисицы» известный британский романист Норман Льюис знакомит читателя с обстановкой в Испании в годы франкизма, показывает, как во всех слоях испанского общества зреет протест против диктатуры.Другой роман, «От руки брата его», — психологическая драма, развивающаяся на фоне социальной жизни Уэльса.


Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

Произведения известного английского писателя Нормана Льюиса (р. 1908) неоднократно издавались в нашей стране. В сборник вошли политический роман «Бегство от мрачного экватора» (1972) — в нем на примере Колумбии рассказывается о вмешательстве американского империализма в жизнь народов Латинской Америки, где в обличье христианских миссионеров активизируют неоколониалистскую политику агенты американского бизнеса, и книга-воспоминание «Голоса старого моря» (1984), воссоздающая жизнь испанской провинции после второй мировой войны.


Компания «Гезельшафт»

Остросюжетный политический роман известного английского писателя разоблачает хищническую антинациональную деятельность иностранных монополий в Латинской Америке, неразрывную ее связь с насаждением неофашизма.


Рекомендуем почитать
Впервые на экране

«„Очаровательная, добрая комедия!“„Энтертэйнмент Дейли“В субботу накануне Рождества Зара пришла ко мне в комнату общежития и спросила, не хочу ли я сходить в кино с ней и Кетт, в „Синедром“…».


Как маркиз свой кафтан назад получил

«Он был прекрасен. Замечателен. Уникален. И стал причиной того, что маркиз де Карабас оказался прикован цепью к шесту посередине круглой комнаты, глубоко под землей, а вода поднималась все выше и выше. В нем было тридцать карманов, семь обычных, девятнадцать потайных и четыре таких, которые и найти было почти невозможно – даже самому маркизу, время от времени…».


Сан-Мишель

«Еще вчера – белый собор Сан-Мишель, красный подиум, и два бронзовых пеликана, и бронзовый змей, обвивающий подсвечник; распятие было рядом, но он не мог себя заставить думать о Боге. Теперь он стоял в своей комнате. Солнце село. Звонить ей не было смысла: все было кончено еще в марте. Никто никого никогда не вернет.».


Прозрачная земля

«Вагон качало. Длинная светящаяся гирлянда поезда проходила туннель. Если бы земля была прозрачна, то можно было бы видеть светящиеся метрополитенные нити. Но он был не снаружи, а внутри. Так странно смотреть через вагоны – они яркие, блестящие и полупустые, – смотреть и видеть, как изгибается тело поезда. Светящиеся бессмысленные бусины, и ты в одной из них.».


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Испытание

Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.