Зов - [15]

И Ардан выложил Намсараю свои горести.

— Знаю, знаю, что с Пегим произошло… — посочувствовал Намсарай. — Однако носа не вешай! Пословица правильно говорит: как потеряешь — так и найдешь… Вот что только посоветовать тебе насчет Яабагшана? Стал он за председателя — совеем не подступись! Н-да… Готовлю ему Вороного — в Бохан, в аймачный Совет, собирается на нем. Новую кошевку для себя заказал — чтоб, значит, покрасоваться там, в Бохане…

Намсарай отомкнул замок: жеребец, заслышав конюха, коротко заржал. Вывели Вороного из сумрака низкого помещения на улицу, на свет. Конь приплясывал ногами, разбрызгивал из-под копыт снег, рвался пробежаться… Статью он был даже повиднее Пегого — выше в холке, суше телом. «Однако в беге не угнался б за нами», — ревниво подумал Ардан.

— Прокатись, — предложил Намсарай. — Но шибко не гони!

Ардан мигом, ухватившись за гриву Вороного, вскочил ему на спину, а жеребец словно того и ждал: с места взял размашистым налетом — только ветер за спиной седока! Даже Ардану — с его опытом и сноровкой — стоило немалых усилий сдержать застоявшегося в стойле коня, заставить быть послушным… Когда же — после большого круга — снова подогнал Вороного к конюшне, передал повод Намсараю, тот с восхищением заметил:

— Ловок! Мне б такого помощника…

И тут же рассудил:

— Однако при табуне ты нужней. Без тебя табун пропадет… Уж мы тут гадали-рядили: кем бы тебя заменить? Но разве сейчас найдешь кого? Придется потерпеть, постараться для общего дела. Народ не забудет… н-да… А к Яабагшану ступай прямо отсюда. Домой. Твердо проси! Не для себя ж — для колхозной пользы! Откажет — мы с ним еще будем говорить. Должен же понять он… Действуй!

…На крыльце дома Яабагшана сидел его сынишка Галсан, одноклассник Ардана. Уже вернулся из школы; мастерил что-то из узких дощечек. Обрадовался:

— Ой, Арданчик, ты! Слышал, с волками сражался…

— Врут. Но волков много сейчас… А что это делаешь?

— Вместо санок. С ледяной горы кататься…

— В школе-то чего? Я давно не был.

— Многие перестали ходить. Работают. Я тоже не ходил бы, да мать с отцом…

Галсан виновато руками развел.

— Отец дома?

— К нему? Заходи…

Ардан привязал Серко к ветле, тщательно вытер ноги, поднялся на крыльцо, «Зря затеял, — промелькнуло в голове. — Повернуть назад, может?..»

Галсан, пропуская его вперед, распахнул дверь.

В нос ударил крепкий запах вареного мяса. Ардан невольно сглотнул слюну.

Яабагшан сидел за столом, задумчиво обсасывал большую кость… Толстые губы его жирно лоснились. Рядом с чугунком, из которого шел парок, стояла початая бутылка. «Будто праздник у него, — наполняясь ненавистью, подумал Ардан. — Неужели каждый день так?..»

Яабагшан сурово зыркнул заплывшими глазками на сына — рассерженный, видно, тем, что тот без предупреждения ввел в дом постороннего, пробормотал:

— Спокойно покушать не дадут. Что за народ!..

Галсан, смущаясь перед Арданом, покраснев, сказал:

— Он к тебе, баабай… по работе.

— На то контора есть, — назидательно заметил Яабагшан, вытирая ладони о подкладку пиджачной полы. — Кабинет есть. Надо было подождать… Чего у тебя?

— За вороным жеребцом приехал, — хмуро ответил Ардан, в минуту позабыв все заранее приготовленные, тщательно обдуманные слова. — Тут у вас жеребец без толку стоит, а табуну без жеребца нельзя!

— Сам придумал? — с ехидцей спросил Яабагшан.

— Сам. Табун без жеребца разбегается, волчьи следы вокруг… Давайте Вороного!

— Как ты разговариваешь с председателем! Ты что — секретарь райкома?! — вскипел Яабагшан и даже кулаком по столу пристукнул, отчего чуть не опрокинулась бутылка, он ее на лету подхватил — и обозлился еще больше. — Пегого жеребца загубил… другого хочешь? Где он, Пегий?

— А что я мог? Даже ружья у меня нет.

— Волки ж, — робко вставил Галсан.

— А ты цыц! — прикрикнул на сына Яабагшан. — Ну-ка за уроки садись… Не суйся, куда не просят! — И — Ардану: — А кто ответ будет держать? Жеребец не комар. На бумаге числится. В документах! Ясно?

— Не разрешаете… Вороного?

— Ты еще смеешь требовать?! Погоди, дай с Пегим разобраться… Куда мясо подевалось — тоже вопрос!

— У нас дома мяса нет, — глядя Яабагшану прямо в глаза, твердо произнес Ардан. — Мясо у вас на столе.

Яабагшан задохнулся, побагровел… Ардан, повернувшись, толкнул дверь.

Визгливые слова, как удары хищным клювом в спину, настигли его:

— Слезами умоетесь… покажу вам… вредители!

10

Сомнения одолевали дедушку Балту. Места себе не находил, весь день возвращался в мыслях к одному и тому же… «Что-то в этом неладное, — шептал себе под нос, — темная тайна тут кроется…» Однако расспросить Сэсэг не решался.

А дело было вот в чем…

Утром — Ардан уже угнал табун к Красной горе — дедушка Балта забежал к Сэсэг, чтоб поторопить ее… Им предстояло ехать в поле, к дальним скирдам — за кормом для телят. Открыв наружную дверь, дедушка Балта с изумлением увидел, что на скамье в сенях лежат конская голова и ноги. Ясно, что от Пегого, — других-то лошадей не забивали… Но почему? Как можно?

Сэсэг предложила ему чаю — он пил, рассеянно отвечая на ее слова… Уже не до разговоров было!

Сэсэг ведь знает, что хозяевам павшего от хищников животного обычаем запрещено оставлять в доме хоть что-нибудь от него — даже волосок! Не то боги обрушат на семью тяжелую кару… А ведь самыми близкими людьми Пегому, его хозяевами, можно считать, были Сэрэн и Ардан. И будь Пегий онго — другое дело. Но он оставался жеребцом… Ой-е, что-то тут не так!