Зорькина песня - [22]
— Я… Я тоже… ела… Нина не одна… Она не виновата, если… если…
— Эт-то ещё что такое?! — удивился Кузьмин.
— Даша Лебедь, — подсказала Наташа.
Зорька в первую минуту растерялась, но потом опомнилась.
— Дашка! — испуганно закричала она. — Замолчи! Ну чего ты лезешь!
Она схватила Дашу за плечи, толкнула в глубь нар, чтобы поскорее спрятать подругу от Кузьмина. Даша упала, потом поднялась снова, отталкивая от себя Зорькины руки.
В отчаянии Зорька соскочила на пол и закричала, прижимая к груди кулаки:
— Ну да, и я меняла! Можете наказывать! Мне всё равно!
Кузьмин, отстранив Зорьку, бросился к нарам. Но Кузьмина опередила Вера Ивановна. Опрокинув пустое ведро, она встала на него обеими ногами и осторожно сняла Дашу.
— Что с ней? — тревожно спросил сзади Кузьмин.
Воспитательница повернула к нему белое испуганное лицо. Она держала Дашу на руках, прижимая к груди, как маленького ребёнка.
— Не знаю…
— Ой, лышенько! — Маря всхлипнула, отёрла губы передником и набросилась на Зорьку: — Ты шо ж молчала? Я её спрашиваю, почему Даши не видно, а она говорит — Даша спит. Разве можно всю дорогу спать? Ой, горечко! Ой, лышенько…
— Варя! — гневно сказал Кузьмин, стукнув палкой по полу. — Собственно говоря, вам доверили детей!
Маря замолчала, со всхлипом втягивая в себя воздух.
— Степан Фёдорович, это всё Зорька, — быстро сказала Наташа, — знала и ничего мне не говорила. Просто безобразие. Не могу же я одна за всеми уследить!
Кузьмин скользнул взглядом по возмущённому лицу Наташи. Озабоченно потёр лоб. Нахмурился.
— Срочно в больницу.
Даша заплакала. Обхватила руками шею воспитательницы.
— Не надо… Верванна, миленькая… не надо в больницу.
Кузьмин наклонился к Даше. Левое веко его задёргалось.
— Там тебе молоко будут давать, — мягко сказал он, — ну, не плачь, поправишься — и мы за тобой приедем.
— Я здесь поправлюсь… мне Зорька молока принесла… за платье.
— Вера Ивановна, отнесите Лебедь в служебный вагон, — распорядился Кузьмин. — Варя, помогите воспитателю. В конце концов, ночью будем на месте…
— Даша! — Зорька бросилась к подружке, но Кузьмин схватил её за руку, резко повернул к себе. Зорька съёжилась, ожидая, что Кузьмин сейчас накричит на неё, как до этого кричал на Нинку. Она глубоко вздохнула и воинственно выставила вперёд плечо, готовая сражаться сейчас с целым светом один на один, раз Дашу всё равно унесли.
Но Кузьмин не закричал. Он стоял среди вагона, широко расставив ноги, чуть покачиваясь, и смотрел на Зорьку со странным удивлением, словно видел впервые.
— Гм… — сказал наконец он, — героем себя считаешь? Так, так… А если бы Лебедь погибла, а? Молчишь?
— Я… я думала, она поправится, — прошептала Зорька.
— Думала… Головой надо было думать, чем? Повтори!
— Головой! — растерянно повторила Зорька.
Наверху рассмеялась Галка. Следом за нею, будто сбросив оцепенение, заговорили, зашушукались девчонки. Нинка отступила в сторону и незаметно шмыгнула за титан.
— Ты думаешь, Будницкая, — продолжал Кузьмин, уже позабыв, видимо, о существовании Нинки, — я ничего не знаю о драке? Как ты разбила голову Дмитриеву? Я всё знаю! От меня ничего не укроется! Как стоишь! Перестань грызть ногти и встань смирно, когда говоришь со старшими! Совсем распустились! Устраивают драки, отстают от поезда, расхищают казённые вещи! Позор! Я вам покажу круговую поруку, собственно говоря! Марш на место!
Зорька шарахнулась в сторону, наткнулась на кого-то и, не разбирая дороги, полезла в самый тёмный угол на нижние нары.
— Всем ясно?! — донёсся до неё отчётливый бас Кузьмина. — Надеюсь, вопросов не будет?
— Будет… Наташка, не дёргай за ногу, может, я спросить хочу.
— Давай, давай, Ляхова, спрашивай, — разрешил Кузьмин, — только по существу вопроса.
— Я по существу, — заверила Галка. — А что с Гитлером сделают, когда поймают?
Зорька уткнулась носом в подушку, натянула одеяло на голову.
Почему так случается? Хочешь сделать что-нибудь хорошее, а выходит плохое?.. Может, она просто такая невезучая? Жила себе с папой, мамой, бабушкой, а теперь никого нет. И Дашу унесли. Все только и знают, что ругают, кричат… Лучше бы она осталась в санитарном вагоне с Васей. Поехала бы с ним в госпиталь, а потом на фронт. Всё лучше, чем здесь оставаться. Наташке так везёт, что ни сделает — всё хорошо, и Кузьмин ей: «Наташенька, Наташенька…» Кукла несчастная!
Зорька нащупала под подушкой обрывок газеты с Васиной полевой почтой и успокоенно вздохнула.
«Убегу, — твёрдо решила она. — Как приедем, сразу убегу! Вот Вася обрадуется!»
Зорька облизала солёные губы, улеглась поудобнее и представила себе, как она убежит, как Вася встретит её и они вместе станут бить фашистов.
…Бегут солдаты по широкому полю, а впереди всех с винтовкой она, Зорька! «Ур-а-а-а!» Удирают от них фашисты. Зорька впереди… и неожиданно выбежала в степь, стала рвать георгины, но откуда-то вышел Кузьмин.
— Вставай! — закричал он и потянул Зорьку вниз. — Вставай, засоня!
Зорька испуганно вскрикнула и открыла глаза. Кто-то настойчиво тянул с неё одеяло. Она быстро села, дёрнула одеяло вверх, чувствуя, как всё тело мгновенно покрылось липким горячим потом.
