Зона опасности - [11]

— Где она? Где мой сын?

Ментон, не отвечая, повернулся на бок. Сэм, держа пистолет направленным на скорчившегося на полу человека, заглянул в кабинет: дипломы на стенах, пара кресел, письменный стол у окна.

— Ладно, Джордж Ментон.

Сэм рывком поднял его на ноги, заломил назад и вверх руки, отволок в кабинет и бросил в кресло у стола. Ментон еще успел потрясти головой, а потом череп его взорвался. Осколки кости и стекла, брызги крови, ошметки мозга разлетелись по комнате. Тело упало на стол и медленно перевалилось на пол.

Один выстрел с улицы, через окно, отметил Сэм, нырком бросаясь в безопасный угол кабинета.

Минуты две-три протекли в тишине. Сэм с ухающим сердцем, на четвереньках добрался до приемной. Там он встал, выглянул в коридор. Галерея напротив была пуста, внутренний дворик хранил прежний мирный вид. Сэм стремглав сбежал по лестнице и понесся к парковке. Парковка была пуста. Медленно, вдоль стены, Сэм прокрался к проулку, выводящему на улицу, где он оставил машину.

Он быстро огляделся — глухие стены и ржавый мусорный бак со сдвинутой крышкой, как раз на полпути к улице.

Набрав в грудь побольше воздуха, он рванул вперед и нырнул за бак. Потом медленно обогнул бак, держась вплотную к стене, дошел до конца проулка и глянул за угол. До «меркьюри» было метров пятнадцать.

И тут стена рядом с его головой взорвалась белым облаком штукатурной пыли, а через какую-то долю секунды он услышал и очередь. Сэм метнулся назад, под укрытие мусорного бака. Стреляли со стороны винного магазина. Стрелок либо промазал, либо просто валял дурака. Если, конечно, это тот же самый стрелок. Джорджа Ментона свалили одним выстрелом.

Сэм привстал, глянул поверх бака и увидел выглядывающую из-за угла голову. Он поднял «ЗИГ» и крикнул:

— В чем дело, сукин сын?

Ответом стала новая очередь. Теперь стрелок вышел из-за укрытия, и Сэм, выбросив вперед руку с «ЗИГом», выстрелил. И промахнулся. Стрелок поднял свое оружие.

И тут же голова его обратилась в кровавое облачко.

В странной тишине миновала минута. Сэм встал, добежал до улицы. Перепрыгивая через лежащее тело, бросил взгляд на стрелка.

Черный малый в гавайской рубашке с ярким рисунком, в легких летних брюках, полированных штиблетах на босу ногу. Самокрутка, размером с хорошую кубинскую сигару, дымилась между пальцами его левой руки.

Марихуана.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мэгги окинула взглядом толпу, поспешавшую к выходу из аэропорта. Зал гудел от многоязычной какофонии. Она пристроилась к стайке подростков и шла следом, пряча лицо под козырьком бейсболки, пока они не свернули в сторону.

Снаружи было пасмурно. Дождь поливал тротуары. Мэгги задрожала; октябрь в Нью-Йорке холоден, а она уже отвыкла от этой погоды. Она села в такси и сказала водителю:

— Ван-Уик. А там покажу.

Таксист, не оборачиваясь, кивнул. Мэгги смотрела в окно на здания аэропорта, на темные деревья, на двухэтажные, обшитые вагонкой домишки вдоль автомагистрали. Какое все знакомое, словно она никуда отсюда и не уезжала.

— Ладно, — прервал ее мысли голос таксиста. — Так куда вам?

— Куда-нибудь, откуда можно позвонить.

Таксист свернул к заправочной станции.

— Подождите меня, — сказала Мэгги, выходя из машины.

— Так а что мне еще остается? — отозвался таксист.

Землю вокруг телефона-автомата устилали мокрые от дождя страницы телефонного справочника, однако аппарат работал. Мэгги набрала номер, вспомнив, как она в последний раз звонила туда в отчаянной надежде найти его, предупредить. Она не знает даже, вернулся ли он из Рима.

— Отец Патрелли слушает.

Мэгги, вздохнув, выговорила:

— Бобби.

Две секунды прошли в молчании. Затем:

— Кто это?

— Бобби, это Андреа. Мне нужно встретиться с тобой — там, где мы виделись в последний раз.

Сэм, как и положено добропорядочному гражданину, прижался к обочине, пропуская с ревом летевшие мимо машины УПНО, — потом свернул в тихую улочку и осмотрел себя. Рубашка, штаны, лицо, даже волосы — все в крови. Он стянул с заднего сиденья промасленные комбинезоны, кое-как втиснулся в самый большой, отер двумя другими лицо и волосы, осмотрел себя в зеркальце. Физиономия теперь вся в масле, зато хоть не в крови.

Влившись в густеющий поток машин, он проехал по Новоорлеанскому мосту и покатил к магазину «Уол-март». И все продолжал поглядывать в зеркальце, хоть и понимал, что никто его не преследует. По какой-то причине стрелку он стал больше не интересен. В противном случае, и Сэм это хорошо понимал, он уже был бы покойником.

Он купил в магазине легкие брюки, футболку, ветровку, кроссовки, трусы с носками и вернулся к «мерку».

Проехав на север, Сэм завернул в мотель «Парадиз». Он зарегистрировался как Боб Джонс, Луисвилл, штат Кентукки, расплатился наличными, получил ключ и, когда дверь закрылась за ним, облегченно вздохнул.

Он принял душ, переоделся. Потом снял трубку телефона, набрал номер и стал терпеливо ждать, когда Пити Ле Понт рявкнет свое имя.

— Привет, Пити, — негромко сказал Сэм. — Есть что-нибудь? Никто не звонил?

— Нет. Пока ничего. Ты где?

— В мотеле. Пришлось убираться с улицы.

— Ну да. Я слышал, паре парней разнесли башку на Шартрез. Тебе про это небось ничего не известно?