Золотые времена - [90]

– Как ты можешь?! – возмутилась Крупская. – Это же черт знает кто! Ну-ка, немедленно гони ее отсюда!

Делать нечего: вылез Ленин из машины, руками машет, ножками об землю топает и зверски так, очень человечно, как только он один умел, кричит:

– Ты, шлюха архинесознательная, где стоишь?! На этом месте революционные рабочие хотят наш новый мир построить, а ты отвлекаешь?! История тебе не простит! Кыш пошла!

Тут проститутка вынула наган, да кэ-эк пальнула в Ленина, чтоб криками своими не пугал клиентов.

Так в историю и влипла – под именем Фаньки Каплан.

А клиенты всё равно поразбежались. Никакого постоянства. Вот что самое обидное!..

26

– Владимир Ильич, – сказал Свердлов, – тут письмо пришло от кайзера Вильгельма.

– Просится в партию большевиков?

– Да нет, просит денежки, что дал на революцию, вернуть. И про какие-то проценты пишет.

Ленин придвинул к себе письмо и, даже не читая, сверху накарябал: «Расстрелять!»

Это у него шутка была такая, понятная только соратникам по партии. Те всегда потом долго смеялись. Уж кто как умел…

Тут Мирбаха, германского шпиона и посла, на следующий день и пристрелили.

«Архистранно, – удивлялся потом Ленин, – ему-то я как будто и не должен ничего…»

27

Ленин шел по улице и случайно толкнул пьяного. Тот мигом озверел и обматерил Ильича.

– Правильно говоришь, – сказал вождь революции. – Доходчиво говоришь. Прекрасная манера рассуждать! Вся тактика революции – в трех словах. А мы-то чешем языком на съездах!.. Как звать?

– Придворов. Демьян.

– Денег нету?

– Да откуда?!

– Значит, бедный… Очень бедный… Молодец! Стихи писать умеешь?

– Нет.

– Тогда пошли со мной. Товарищи по партии научат. Нам нужны свои поэты – пролетарские, доходчивые.

Ленин с детства презирал буржуйскую культуру.

28

Ленин – в Разливе, лежит в шалаше.

– Эх, – размышляет Ильич, – бабоньку б сейчас, меньшевичку. Я б с ней такую мощную идейную борьбу устроил – и на обе лопатки!..

29

– Володя, революционные ходоки опять пришли. Ну, прямо наказание – с утра до ночи, жизни никакой! Воняют, вшей с собой несут!..

– Вот что, Надюша, я пока тут с кем-нибудь из них чуток поговорю, а ты других-то уж – уважь, не осрамись. И не стесняйся, как в прошедший раз, бери всё, чем заплатят. Объясняй: отечество в нужде.

30

– Сергей Миронович, вы любите стриптиз?

– Ну, что вы, Владимир Ильич!

– А зря! Прекрасно развивает воображение. В революции оно просто необходимо!

31

«Вчера я так кутнул, так кутнул, что даже книжку не смог дописать. Успел только Апрельские тезисы нацарапать. О чем там – хоть убей, не помню. Утром еле прочитал. А они все – вот сволочной народ! – ведь видели же: плохо человеку, надо б подлечить, ну, хоть бы стопочку какую поднесли… Так нет – стояли, рты разинув. Тезисы!.. В другой раз черта с два полезу выступать. Пусть Джугашвили пляшет им лезгинку. Тоже тезисами можно обозвать».

32

Ленин всегда был прав. Он на это давно махнул рукой…

33

На левом заднем крыле нового автомобиля Ленина кто-то крупно процарапал неприличное слово.

– Феликс Эдмундович, срам какой! Что же вы? – спросил Ильич.

– Вся чека сбилась с ног, – смутился Дзержинский. – Никак не найдем.

– А я знаю: это – Троцкий. Пригласить его сюда!

Явился Троцкий.

– Что же ты, батенька, такие неприличные слова-то пишешь? – спросил его по-дружески Ленин. – На левом-то крыле автомобиля, на виду у всех!

– Это не я. Это – эсеры.

– Эх-эх-эх… – вздохнул Ленин и сел писать книгу «Детская болезнь “левизны” в коммунизме».

34

К Ленину в гости заехал Уэллс.

– Владимир Ильич! – воскликнул он трагически. – Россия-то – во мгле!

– Правильно. Мы сами дыму поднапустили.

– Так ведь не рассеется мгла никогда!

– И прекрасно! Мы, батенька, стыдливый народ.

35

– Владимир Ильич, – сказала Фотиева, – скоро революция начнётся – вам бы подлечиться надо.

– Ты слышишь, Надюша? Ведь это ты мне каждый раз советовала: Институт благородных девиц – там безопаснее всего… А что в итоге? Мне теперь лечиться надо?! Я как чувствовал, как знал!..

36

– Владимир Ильич, – волнуясь, сказал Дзержинский, – совсем плохо дело: в стране голод.

– Надо же!..

– Владимир Ильич, в стране эпидемии.

– Надо же…

– Владимир Ильич, на вас вся надежда!

– Феликс Эдмундович, только честно скажите: мой шалаш в Разливе всё ещё стоит?

37

– Владимир Ильич, – в другой раз сказал Дзержинский, – кругом только и говорят: пока народ мрёт, вы уже построили для себя коммунизм.

– Так пошлите их всех в жопу и объявите им, что это – правда!

– Но, Владимир Ильич, люди не поймут…

– Им и не нужно понимать. Им нужен пример, наглядная агитация. Так вот он – я! Самых умных – расстреляйте. А глупые будут довольны. Для них ведь и живем!..

38

Когда в России сделалось особо скверно, Ленин отправил Троцкого в город Брест и строго-настрого велел: «Заключить мир любой ценой».

– Получилось? – спросил вождь, когда Троцкий вернулся.

– Да вот, – сообщил тот, исключительно довольный, – удалось-таки содрать с кайзера Вильгельма десять миллионов золотом на гражданскую войну.

– Я же просил: «любой ценой», – вздохнул Ильич. – Ну ладно, пусть хоть эдак. Обеднел, однако, наш Вильгельмчик, обеднел. Или пожадничал… Архипротивный человек! Нам в партии такие больше не нужны.