Золотые времена - [5]

(См. комментарий.)[1]

– Итак, кому идти в разведку? – осведомился капитан.

Пупель Еня лишь пожал плечами. Ему не то что было все равно, но – как-то боязно…

Ривалдуй выудил из банки крепенький грибочек, не жуя, проглотил и томно подпер рукою щеку.

– Пожалуй, как геолог, схимник, гусар, бармен и климатолог я должен идти первым, – сказал он. – Как бармен – особо. Тут любому ясно…

– Вот уж дудки! – возразил Матрай Докука. – Зашустрил мальчонка!.. Цыц! И впредь не выступай! Как капитан звездолета, как ответственный за всю экспедицию первым должен идти я! К тому же я еще и социолог философских фобий. Вдруг ненароком встречу местный разум? Может ведь такое быть?! Тут мне и карты в руки. По идее, ежели во всем следовать инструкции, я с ним сумею быстро столковаться.

Ривалдуй покорно шмыгнул носом.

– Ну, это еще бабушка надвое сказала, – пренебрежительно отметил Пупель Еня. – То ли ты встретишь, то ли нет… А у меня – всё будет под боком. Вахта трудовая и сторожевая… Кто́ распахнет дверь перед чуждым разумом? Швейцар! Так что, кэп, если уж здраво рассуждать…

– Перечить, да? Травить начальство?! – вдруг рассердился капитан и начал медленно вставать из-за стола.

Приписка на полях:

Пытатели истории давно предположили (нынче-то особо ценится как раз не знание, но ловкое умение предположить! – См. комментарий), что у всей троицы и во время полета, и при высадке, и в блужданиях по планете единомыслие практически отсутствовало. Каждый гнул свою линию. Это не мешало им быть, однако, монолитным коллективом, уже хотя бы потому, что лишь отменно монолитный коллектив способен натворить столько дел!..

– Ножку, ножку не задень! – завопил Пупель Еня.

Матрай Докука несколько томительных секунд не шевелился, коршуном зависнув над столом, потом сокрушенно качнул головой и неуклюже сел назад.

– Так, кэп, кто все-таки пойдет?

– Кто? Я! То есть…ты! Хотя… Ну, я не знаю! Бросим жребий.

– Как это? – не понял Ривалдуй.

– Ну вот… – обиделся Матрай Докука. – Неуч, одно слово! Что ж ты, никогда жребий не бросал?

– Монетку, значит?

– Именно! По-моему, честнее просто не бывает.

Матрай Докука разом встрепенулся, приободрился, и вид у него сделался совершенно шулерской.

– А может, лучше в домино забьем? – с надеждою заметил Пупель Еня. – Древняя игра… Соединим приятное с полезным…

– Нечего! Я все твои уловки знаю наперед! – решительно отрезал капитан.

Он крякнул, лучезарно улыбнулся и, жестом фокусника расстегивая бесчисленные кнопки, пуговки и молнии, принялся поспешно шарить в карманах.

– Нету, – через минуту с отчаявшейся физиономией провозгласил он.

– Чего – нету?

– Да монетки! Одни купюры, как на зло… Вы ж сами знаете: я сейфов не люблю, всегда ключи от них теряю, а так – разложишь деньги по карманам, если очень надобно – в каком-то обязательно найдешь… Целее, значит…

– Кэп, – жестоко начал Ривалдуй, – ты сказки не рассказывай. Все деньги экипажа у тебя. Что значит – нет?! Куда мелочь девал?

– Действительно, – ввернул с усмешкой Пупель Еня.

Матрай Докука, покрывшись испариной, вновь пробежался по карманам, вытряс на стол кучу всяческого хлама, зачем-то полез за пазуху, но – безрезультатно.

– Ребятки, – простонал он, – пусто! Я не вру вам. – И вдруг хлопнул себя по лбу: – Ах, фалдец, растяпа я! Совсем забыл! Тряска при посадке какая была?! Вот все монеты и повылетали из карманов. Раскатились по щелям, – он обвел рукой каюту. – Выгребать теперь оттуда, выковыривать по одной…

– А я ведь во́н когда предупреждал, что пол пора перестилать!.. – злорадно заметил Пупель Еня.

– Ну, будет, – сказал Ривалдуй. – Подумаешь – монетка!.. Не время препираться. В самом-то деле, кто лучше справится с работой?

– Автоматы, – вздохнул Пупель Еня.

– Золотые слова! – просиял Матрай Докука. – Как это мы сразу не догадались?!. У нас же автоматов на борту – что на Лигере тараканов! Даже, может, и поболе… Всё. В первую разведку отправляются только приборы. Нам и у ракеты хватит дел. Еще успеем…Пойду спущу самокрутку. Вы тут посидите…

– Но-но, кэп!.. – мигом рванулся за ним Ривалдуй, вновь сокрушая стол. – Мы, как дураки, здесь останемся, а ты сядешь в самокрутку – и был таков?!

– Нет, мои дорогие, не волнуйтесь, – сердечно признался капитан. – Я диванчик оттуда к себе в командирский закуток давеча отнес, так что сидеть в машине не на чем теперь. А на железном полу в мои-то годы… Застужусь!

Ривалдуй поежился:

– И вправду – что-то зябко мне и сквозко… Пупель, пойди форточку прикрой.

– Не сумею, – развел руками Пупель Еня. – Шпингалет полетел. Еще дня три назад. Герметизация – тю-тю.

– А надо было аккуратно, – разозлился Ривалдуй. – Свежести ему, видите ли, не хватает! Жарко спать! И так всё на соплях… А починять, конечно, мне?

Меж тем Матрай Докука стремглав вылетел из каюты.

Приписка на полях:

Все трое не были растяпами в буквальном смысле слова. И на слабость рассудка не жаловались. Это были просто милые, законченные первооткрыватели. Спейсотусовщики с заглавной буквы. Их даже уважали во всех отделах КУКИЗЫ.

Пункт второй

Неуклюже переваливаясь, самокрутка заскакала по белому полю.

Потом над прозрачным куполом кабины, где размещались кой-какие, особой рукодельной ценности, бортовые аппараты, а также разноцветные флажки и петарды, взревел, прибивая траву, могучий винт.