Золотые купола - [66]

«Странные они, – пожала телом Кляка там, где у людей должны быть плечи. – Переживают за уменьшенных играющих в ящике человечков, в то же время зверей им совсем не жалко. Долго нам еще, наверное, их не понять…» – подумала она и заторопилась к Кляку на подмогу. Собаки учуяли её, но больше не лаяли. Они всё понимали.

Кляк уже распахивал клетки. Он выпускал зверей. Но, прежде чем открыть, он ставил одно единственное условие. Он просил не обижать людей, не наносить никакого вреда и прямиком всем улепетывать в лес по домам.

– Люди примитивны, – говорил он. – Нельзя на них обижаться, – просил он зверей.

Звери не были так умны, как люди, и так мудры, как Кляк, но своим звериным чутьём они понимали Кляка.

Кляка взяла у Кляка ключи от кабинета звериного врача – ветеринара – и отправилась за галчонком.

Кляк тем временем всё открывал и открывал клетки одну за другой.

Шум, что подняли разбегающиеся звери, насторожил сторожей. Сторожевые псы для порядку подняли лай.

Сторожа слышали хлопанье крыльев сотен птиц, топот зверей, шорох ползущих змей. Они выглянули в окошко, но, глядя из света в темноту, они не сразу смогли всё различить. Но вот глаза их привыкли к темноте, и от удивления у них отвисли челюсти. Весь зверинец хаотично носился по зоопарку в поисках выхода. Небо усеялось сотнями птиц так, что не было видно ни звёзд, ни луны. Звери никак не могли отыскать выход. Но вот, наконец, к главным воротам подбежал огромный африканский слон. Кляк просил не причинять никакого вреда людям, слон помнил это, и поэтому он осторожно поддел ворота хоботом, снял их с петель и так же аккуратно поставил их в сторонке, совершенно ничего не поломав. Звери пустились наутёк в разные стороны, кто куда.

В один миг зоопарк опустел.

Последними зоопарк покидали Кляки. Подлетая к проходной, Кляк превратился в кенгуру и запрыгал через проходную. У окошка сторожей он остановился:

– Что рты раззявил? – сказал он им человеческим голосом. – Кенгуру ни разу не видели? Домой я поскакал, в Австралию.

Кенгуру показала им язык и упрыгала в темноту.

Одновременно лязгнув, рты сторожей разом захлопнулись.

Многие большие люди, волею судьбы оказавшиеся в ту ночь на улицах города, видели кто страусов, кто слона, кто бегемота, кто обезьян, направляющихся в сторону леса по освещённой проезжей части и соблюдающих правила дорожного движения. Видели, но никому ничего не рассказывали, беспокоясь, что их сочтут за сумасшедших.

Всё встало с ног на голову той ночью. Кляк был доволен. Зверям хорошо, и люди – те, что добрые – не пострадали. Вреда он никому не принёс.

Кляк, Кляка и галчонок в гипсе летели над ночным городом к лесной поляне.

* * *

Следующим днём лесная поляна была полна гостей. Весь до единого ученика третий класс, спасший галчонка от коварного ястреба, пришел на поляну. Они уже слышали по телевизору из новостей, что звери, непонятно как, одновременно, все разом разбежались из зоопарка кто куда. Они подозревали, чьих рук это дело! Перехитрил мудрый Кляк больших, злых людей. Распустил он всех зверей на волю вольную. Нарушил он, конечно же, чуть-чуть, ну, самую-самую малость космический кодекс – нельзя вмешиваться в жизнь обитателей других планет. Ничего он не смог с собой поделать! Чудовищную несправедливость он видел в содержании в клетках землян землянами. Не мог он оставить в беде бедных животных.

Маленькие человечки перемешались по всей поляне. В разные игры играли. Кто в жмурки, кто в ляпы, кто в чехарду. Галчонок сидел на самом почётном месте: в центре поляны, на пенёчке. Для него, наверное, сегодня был самый счастливый день в его жизни. И совсем даже вовсе не оттого, что он спасся, а оттого, что ему так много есть, о чём рассказать своим друзьям. Счастливый он болтал, болтал, болтал без умолку.

– Я вам ещё не говорил, что вы говорите, вы много потеряли, так вот слушайте.

Находил он того с кем, как ему казалось, он ещё не разговаривал. И он начинал свой рассказ последних приключений заново. Всем уже давно была известна вся история от начала и до конца, но из уважения к галчонку слушали его вновь и вновь, что бы невзначай не обидеть его. Не хотели расстраивать его, ведь если бы не он, то не произошло бы то, что произошло.

Весело было тем днём на поляне. Так бы всем землянам дружно жить! Сколько новых имён Кляк узнал – Веры, Вовы, Тани, Маши, Саши, Вити – всех и не упомнить за раз, хоть записывай. Честными оказались маленькие человечки, никому не рассказали общей тайны.

Зато Кляку они поведали об учительнице. После того, как по учительской всем на удивление полетали две очкастые совы, так тут же её перестали считать сумасшедшей. А физрука в психушку-таки увезли. Как он увидел этих очкастых сов, так совсем обезумел. Тут ему ещё директор выговор влепил в трудовую книжку… Чтобы он больше по гороно не бегал и призов не просил, людям работать не мешал. Для взрослого выговор в трудовой – это всё одно, что единица в дневнике у школьника. Так после этого он с кулаками на всех стал кидаться и кричать:

– Меня, лучшего учителя в городе и самого красивого в дураки записывать! Сами же меня туда послали! Не ловил я никаких сов! – не унимался он. – Мне приз полагается. Я победитель! – совсем свихнулся физрук.