Золотые эполеты - [70]

Командуя морскими силами, он затормозил развитие Черноморского флота, преследовал офицеров, пытавшихся внедрить передовые мысли на флоте. По этой причине он не терпел и вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. Сейчас Меньшикова выводила из себя только одна мысль, что Корнилов поручил разгромить неприятельскую эскадру Нахимову. Эскадру, которая, по данным разведки, выйдя из Босфора, сосредотачивалась где-то в гаванях Пендерекли или Синопа.

Шагая по своему кабинету, светлейший недовольно посматривал на Корнилова.

— Я, Владимир Алексеевич, знаю, что адмирал Нахимов умеет хорошо бить противника. Может статься, даже он его разгромит. Но ведь неприятельские корабли будут сопротивляться, прикрываясь батареями, которые расположены в гавани Синопа. Зная Нахимова, хочу сказать, что он обязательно пойдет напролом, введет свою эскадру в гавань, обстреляет вражеские корабли, а вместе с ними пострадает и город. Этот самый Синоп, черт его побери. Но стрелять по нему нам запретил император. Потому что разгром турецкого города будет предлогом для Англии и Франции объявить нам войну.

— Но, ваша светлость, османский флот надо уничтожить, ибо он опустошит города нашего Причерноморья. У нас есть печальный пример: турки без объявления войны вероломно уничтожили пост Святого Николая и вырезали там поголовно всех жителей. А ведь Синоп почти рядом с берегами нашей Родины. Положение угрожающее.

— Понимаю всю опасность этого положения и тоже считаю, что османский флот надо уничтожить.

— Но как тогда это сделать?

— Вы меня спрашиваете, как? Вы — лучший наш адмирал. Разумеется, выманить вражеский флот в открытое море и уничтожить.

— Легко сказать — выманить, турецким флотом командует не ребенок, а старый, опытный адмирал Осман-паша, настоящий моряк, храбрый как лев, и хитрый как лиса. Его флот не выманишь из-под прикрытых батарей. На это смешно даже рассчитывать.

— Конечно, смешно Нахимову, а не вам, Корнилову, — скаламбурил, хитро улыбнувшись в седые усы, Меньшиков.

— Но я ведь не бог, помилуйте, Александр Сергеевич, — поклонился Корнилов, давая понять, что разговор закончен.

— Подождите, — остановил его командующий. — Я не сказал вам еще самого главного. Я просто не хочу, чтобы вашему Нахимову принадлежала честь такой победы.

— Но почему же, ваше сиятельство?

— Могу сказать вам. Только вам, по строжайшему секрету. Впрочем, я убежден, что вы со мной согласитесь… Уж очень этот Павел Степанович, ну, как вам сказать, либеральничает, вернее, панибратствует с этим хамьем — матросней. Прямо какой-то матросский адмирал… А ведь мужичью нужна розга, или как у вас там на кораблях, — линек. Да, да, линек! Этих матросов надо почаще пороть этими линьками…

— Но Павел Степанович христианин. Он милосерден, — пробовал возразить Корнилов.

— Одно другому не мешает. Можно быть хорошим христианином и пороть. Ведь в Евангелии сказано: «Не убий!» А пороть мужичье надо для порядка. Мне один эскулап говорил, что порка освежает мужика и даже полезна, — светлейший захихикал. — Но лично считаю, что мой эскулап, конечно, преувеличил.

— Эскулап этот точно преувеличил. Потому что, если бы его отстегали линьками наши матросы, то вряд ли бы он это говорил, ваша светлость.

Корнилов поклонился, желая удалиться, но командующий опять его задержал.

— Владимир Алексеевич, я вам забыл сказать о самом главном.

— Что вы имеете в виду, ваша светлость?

— Я хочу, чтобы вы командовали сражением, а не Нахимов.

— Но это будет совершенно несправедливо. Ведь Нахимов старше и опытнее меня.

— Сие не имеет никакого значения, — скривил в иронической улыбке тонкие губы Меньшиков. — Повторяю — никакого значения. Вы такой же вице-адмирал, да еще плюс генерал-адъютант, а Нахимов ведь еще не генерал-адъютант?

— Но ведь дело идет не о командовании сухопутными силами. Нахимов уже привел эскадру к месту сражения, разработал диспозицию сражения. Как же я могу перед боем отнять у него командование? Это будет просто несправедливо.

— Это все, Владимир Алексеевич, сантименты. Оставьте их! Я вам сейчас дам предписание. Жесткий приказ — и вы его предъявите Нахимову. Отстраните его от командования флотом, возьмете на себя эту миссию — и лавры будущей победы будут всецело принадлежать вам, а не Нахимову. Подумайте хорошенько, какая блестящая карьера ожидает вас

Меньшиков подошел к письменному столу, сел за него, вооружился лорнетом и гусиным пером. Стал писать приказ, о том, что отстраняет от командования Нахимова и передает все полномочия по руководству флотом Корнилову. Он протянул свеженаписанную грамоту.

— Возьмите и возвращайтесь победителем. Я знаю, что его величеству будет приятно дать самую высокую награду за такую победу вам, мой адмирал. Пусть вас не мучают никакие сомнения.

Часть третья. ЗОЛОТЫЕ ЭПОЛЕТЫ

Синоп

Ночью в темном море неожиданно соединились эскадра Нахимова с четвертой дивизией Новосильского. Обе эскадры двигались навстречу друг другу, сверкая всеми огнями, в боевом порядке, готовые каждую секунду дать залпы из сотен орудий. Но корабли в темноте различили опознавательные сигналы и произошла радостная встреча моряков двух подразделений. Тут контрадмирал Новосильский передал Нахимову известие от Корнилова, что турецкий флот скоро войдет в гавань Синопа. Это сообщение вселило в Нахимова надежду встретиться с флотом противника и одним ударом покончить с ним.