Золотые эполеты - [57]

— Вы же любите его? — спросила ее собеседница.

— Вот потому, что я его люблю, и не могу. Ну зачем я такая теперь ему? Он молодой, красивый. Он мечтал иметь ребенка. Ну, а что я ему могу дать вот такая… Нет, я не могу вернуться в родное село. А если я детей иметь не буду?

Екатерина Александровна Хитрово поняла, что такой вопрос для этой женщины самый трудный. Ей захотелось как-то утешить больную.

— Думаю, что со временем вы поправитесь и тогда сможете быть снова матерью. Ну, через года два-три…

— Но я не могу, не могу такой сейчас вернуться. Я не хочу, чтобы мой позор пал и на моего Кондрата, — запричитала Богдана.

— Ну что же вы будете делать, если не вернетесь в родное село? Не будете же вы снова бросаться в море? Вы верите в Бога?

— Верю, но я не боюсь смерти. Я готова, как бедная Лиза, из сочинений господина Карамзина… — , пролепетала Богдана.

— Бедное дитя! О, сколько жалостливый сей пример вызвал подражания у женщин, — перекрестилась настоятельница. На ее глазах заблестели слезы. — Я никуда не отпущу вас в таком состоянии. Я не дам вам стать еще одной такой жертвой, дорогое дитя. — Она обняла Богдану и за тем, после некоторого раздумья, спросила: — А ты разумеешь грамоту?

— Я умею читать и писать.

— И твердо решила не возвращаться домой?

— Ни за что! Может быть, в монастырь пойду, если только меня примут такую.

— Так вот что, послушай меня, милая. Не лучше ли тебе тогда посвятить себя доброму делу. Сейчас много женщин посвятили себя делу милосердия — уходу и призрению за болящими, за увечными, за ранеными воинами. Война за освобождение славянских народов от ига поработителей только начинается. Много будет горя и жертв. Надо будет ухаживать за пострадавшими. Вот в Петербурге жена брата императора, княгиня Елена Павловна, учредила Крестовоздвиженскую общину сердобольных сестер, которая взяла на себя попечение о раненых и больных. Руководство этой общиной поручила лучшему нашему профессору Николаю Ивановичу Пирогову. Он прислал мне письмо, зная что я уже два года в Одессе работаю в общине сердобольных сестер, попросил стать наставницей в его больнице и поехать с ним на поля сражений вместе с учиненным им госпиталем. Я согласилась. Если хочешь, то зачислю тебя в нашу общину.

— Я согласна. Я буду делать все, что вы прикажете.

— Так я внесу тебя в списки нашей общины. Поправляйся и готовься к добрым делам.

Богдане, как и Екатерине Александровне, было немыслимо находиться без дела. Уже на другой день больная поднялась с постели, хотя Екатерина Александровна говорила, что не плохо бы ей еще полежать. Она поднялась и пошла в палату, где лежали раненые. Она бросилась помогать одному из раненых, которому делали ампутацию ноги. Малоопытный хирург, видимо по ошибке, дал ему малую дозу хлороформа, и раненый пришел в сознание на операционном столе. Он метался от боли, вырывался из рук державших его санитаров, кричал. Богдана взяла его за голову, стала гладить его волосы, успокаивать.

— Ты же мужчина, потерпи, дорогой, скоро будет лучше, скоро все заживет.

И странное дело, ее слова успокоили раненого. Он перестал рваться из рук санитаров, замолк. И только слезы, которые ручьями текли из его глаз, свидетельствовали о той боли, которую мужественно переносил этот человек.

После операции в помещении появился пожилой мужчина: крутолобый, с колючим взглядом. На нем был белый халат в крапинках крови. Оказывается, он тоже оперировал раненого в соседней комнате.

Внимательно оглядев всех, кто был в операционной, он подошел к Богдане.

— А, новенькая сестрица. Поздравляю вас, сударыня, с боевым крещением. Вы не испугались крови человеческой? Да, сударыня, поздравляю, вы молодец! — Он взял руку Богданы, галантно поцеловал и стремительно вышел из комнаты.

Богдану обступили несколько женщин в коричневых платьях, и вовремя, потому что от запаха хлороформа, вида крови, а главное от страшной картины человеческого страдания, у нее закружилась голова.

Екатерина Александровна вывела ее из операционной.

— Кто это меня поздравил? — спросила, выйдя во двор, Богдана.

— Да вам же чрезвычайно повезло, теперь вы всю жизнь можете гордиться. Даже если внуки у вас будут, то и им можете рассказать, что вас поздравил с дебютом на поприще медицины сам великий Пирогов. Он никогда в оценке людей не ошибается и лишнего зря никогда не говорит. — А теперь идемте со мной. Я вас сейчас в нашу сестринскую одежду экипирую, а то не подобает вам, Богдана Ивановна, теперь в гражданском одеянии щеголять.

В тот же день в список общины была занесена новенькая сердобольная сестра Богдана. Ее коричневое форменное платье заботливо помогла надеть сама наставница Екатерина Александровна.

Бессонница

Новая сердобольная сестра с первых же дней стала старательно выполнять все возложенные на нее обязанности. Она добровольно бралась за самые тяжелые работы по уходу за ранеными и больными. Еще не окрепшая после перенесенного недуга, шатаясь от слабости, носила тяжелые набитые соломой матрацы, мыла залитые кровью в операционной полы, таскала в ведрах воду, ночами дежурила у тяжело больных. У Богданы такая деловитость проявилась в прямой связи с ее душевным настроем. Перенесенные ею страдания, длительное нервное напряжение теперь нашли выход в самоотверженной работе. Убедительным для нее примером являлась деятельность ее спасительницы Екатерины Александровны и ее подруги — миниатюрной блондинки Елизаветы Лоде. Богдана не могла также сразу не заметить в окружающих ее женщинах, одевших коричневые, похожие на монашеские рясы, платья, поразившую ее черту — все они как бы победили свой страх перед военной опасностью. Они не только не боялись того, что пугало даже мужчин: вида крови, искалеченного человеческого тела, ужасных ран, раздробленных костей. Сестры милосердия появились на полях сражений, чтобы быть в первых рядах сражающихся солдат и офицеров, чтобы под грохот рвущихся бомб, ядер, свист пуль оказывать медицинскую помощь раненым. Правда, сестры милосердия уже в те ранние времена появились в Англии и во Франции, но они действовали только в лазаретах и больницах, а не в бою, в непосредственной близости от опасности. Благодаря инициативе Николая Ивановича Пирогова, русские женщины, впервые в мире, пошли оказывать помощь раненым на театре боевых действий