Золотой век Венецианской республики - [180]

В начале 1571 года венецианские силы были распылены. Около 30 галер находилось в Кандии на Крите, где они ждали припасы из Фамагусты, единственной крепости на Кипре, которая оставалась во владениях Венеции. В Канее на Крите стояло еще 30 галер. Недавно избранный венецианский главный капитан Себастьян Веньер держал 50 легких галер и 6 больших галер на Корфу. Около 5 тысяч солдат, которых наняли для службы на этих судах, еще находились в Венеции. Турецкий флот вышел из Негропонте, чтобы стать на якорь в заливе Суда на Крите между Кандией и Канеей, а оттуда направился на запад. Веньер, чтобы объединить свои силы с силами союзников, перебросил свои галеры с Корфу в Мессину, где собирались эскадры Папской провинции, Неаполя, Сицилии и Генуи. Ждали прибытия Хуана Австрийского из Испании. Турецкий флот проследовал в неохраняемую Адриатику, грабя побережье Корфу и Далмации до самой Лесины. Однако туркам не удалось занять тамошние крепости. Венеция понимала, что ее лагуне грозит опасность, поэтому венецианцы перекрыли вход в лагуну цепью и галеасами и укрепили Лидо. До того как турки вернулись в Лепанто, чтобы пополнить запасы и команды, венецианские контингенты с Крита беспрепятственно добрались до Мессины. Объединенный христианский флот отплыл из Мессины на восток в поисках врага.

Ища встречи и недооценивая друг друга, два флота встретились в заливе Патрас вскоре после рассвета 7 октября 1571 года. Утром два флота разворачивались по заранее составленным планам. Все «круглые» корабли остались сзади; из судов, несших артиллерийские орудия, вперед вышли только шесть венецианских больших галер. Эти галеасы отбуксировали вперед, чтобы их огонь подрывал и ослаблял врага до основной стычки легких галер, но, как только турки прошли мимо, большинство из них оказалось вне зоны боевых действий и примерно в полумиле от места решающего сражения. Пушки в этой битве играли второстепенную роль, хотя христиане извлекли выгоду из превосходящей огневой мощи, особенно ручных пищалей, в то время как турки по-прежнему широко применяли луки. Маневрирование также почти не сказалось на исходе битвы. Турки, у которых было больше судов, пытались обойти противника с флангов. Джан-Андреа Дориа, командир правого крыла христианского флота, так далеко вышел в море, чтобы предотвратить свое окружение, что оставил зазор между своей эскадрой и центральной частью, которой командовал Хуан Австрийский. Этот зазор позволил одному из турецких пиратских флотоводцев бежать, когда победа христиан стала очевидной. Тем временем исход решился в рукопашном бою на палубах галер, которые сталкивались в ходе сражения. Его решающий момент находился в центре, где дон Хуан, поддерживаемый флагманскими кораблями венецианцев и Папской провинции, победил турецкий флагманский корабль, взял его на абордаж и убил главарей турок. Турки потеряли около 30 тысяч человек убитыми и захваченными в плен, христиане – около 9 тысяч. Венецианский заместитель главнокомандующего, проведиторе Агостино Барбариго, был смертельно ранен, около 20 венецианских командиров галер было убито. Среди добычи, которую разделили между победителями, было 117 галер и много более мелких судов.

Сражение при Лепанто не представило ничего нового в тактике. Двадцатичетырехлетний Хуан Австрийский доказал свою доблесть и способности, сражаясь с морисками в Гранаде, но не был опытным стратегом в войне на море. Его вкладом стало объединение флота, благодаря организаторским способностям. Он смешал галеры из разных портов, под разным командованием, разбавив, например, венецианцев, чтобы некоторые очутились на правом крыле, некоторые на левом, хотя, конечно, на правом крыле, которым командовал венецианец Агостино Барбариго, венецианцев было меньше. Венецианский главный капитан, Себастьян Веньер, и командир папской флотилии, Марко Антонио Колонна, оба стояли рядом с самим Хуаном Австрийским в центре центральной эскадры. Обнаружив, что на венецианских судах прискорбно не хватает солдат – 5 тысяч человек, нанятых в Венеции, так и не добрались до кораблей, – он убедил Веньера принять на борт испанских фехтовальщиков. 40–50 тысяч человек, сведенных вместе, черпали объединенный боевой дух из пыла крестоносцев, ставшего частью контрреформации, в то время находившейся на пике в Испании и Италии. Папа, как глава Священной лиги, и младший сын императора олицетворяли этот дух. Перед началом битвы Хуан в сверкающих доспехах быстро прошел вдоль строя кораблей на сторожевом корабле, выкрикивая слова ободрения матросам и гребцам. Когда противники сошлись на расстояние выстрела, все остальные флаги спустили и Хуан поднял знамя с образом распятого Спасителя, благословенное папой. Распятие поднимали на каждом судне. Матросы кланялись ему, исповедовались и получали отпущение грехов в соответствии с индульгенцией, дарованной папой всем участникам Крестового похода.

Победа при Лепанто не спасла Кипр. Прежде чем два флота сошлись, пала Фамагуста, и турецкий завоеватель, нарушив почетные условия сдачи, заживо содрал кожу с венецианского командующего, набил ее соломой. Победившие турки выставили чучело в насмешку. На следующий год союзникам не удалось отвоевать остров, так как дух, который привнес единство в бою, не сгладил политические разногласия Венеции и Испании. Хотя победу при Лепанто одержали под знаменем крестоносцев, а не под крылатым львом святого Марка, ее бурно праздновали в Венеции, когда галера вошла в порт с захваченными турецкими флагами. Галера дала залп из захваченных пушек, а команда кричала: «Виттория! Виттория!» Победа турок или позорное отступление христиан отдали бы всех венецианцев, отважившихся выйти в море, на милость туркам.