Золотой Рыбк - [9]

Шрифт
Интервал

встал, примостился чуть сзади Анатолия Анатолиевича, и немного прижал эти две

пары отростков. Цвета дяди Толи померкли, Струны растворились в воздухе.

Вроде все пропало, я пошел в номер к родителям.

Через день, когда погода стала пляжной, под вечер сосед притащил ведро

вареных креветок. Взрослые под слабоалкогольные напитки, я с другими детками

просто так, как семечки стал употреблять морепродукты.

И тут проявилось чудо. Дядя Толя опять стал напевать что-то из популярного. Но!

Без фальши и приятным баритоном. Почти все в компании от удивления застыли.

А когда сосед закончил пару куплетов, все искренне зааплодировали ему, чуть ли

не стоя.

А у меня внутри из живота тремя длинными волнами в руки и ноги ударила

теплая волна, и опять появилось ощущение силы.

Я незаметно покинул компанию и направился все к той же рельсе. Напрягся,

двумя руками все же приподнял. Тяжело. Но чудо было и здесь. От хвата моих

детских ручек, метал как пластилин был вмят. Реально следы пальцев остались

на железяке.

Чудо! Вот я какой! Новый Добрыня Никитич! Под впечатлением побежал к

родителям. В домике папа уже спал, а мама не согласилась идти рассматривать

рельсу, как я ее ни просил. Только утром. По-детски всплакнул, то ли от всех

впечатлений, то ли от родительского непонимания родившегося волшебства.

Спал в ту ночь плохо, очень боялся пропустить утро и пробуждение отца.

Ворочался, проваливался в короткое забытье и бессмысленно смотрел в темный

потолок. Под утро вырубился. Проспал.

Отец ушел на рыбалку. Ждал возвращения до обеда. Какой там завтрак, какие

купания. Мне срочно нужно признание раскрывшейся силы. И только от самых

близких.

Папу дождался, ура!

Сбивчиво стал рассказывать обо всем произошедшем. Фонтан эмоций не позволил

маленькому человечку нормально связать мысли в слова. Одним словом отец

ничего не понял.

Тогда я схватил его за руку и потащил к рельсе.

Почему-то было предчувствие, что ее кто-то ночью утащил. А мне так нужно

живое доказательство вчерашнего чуда.

Зря переживал. На месте железяка. Да и вмятины от рук издали видны.

Вот, говорю, это я сделал. Папа с интересом осмотрел следы от рук в металле и

сказал с некоторым сомнением, - великоваты следы для ребенка, ну-ка примеряй.

Приложил свои ладошки. Маловаты. Пап, честно это я. – говорю. Да и дядя Толя

стал нормально петь благодаря мне.

- Все может быть. – ответил папа. - И, даже, я могу тебе поверить в твои чудеса.

Но другие, вряд ли. Еще начнут осмеивать, больно будет на душе. Давай-ка, это

пока будет наш маленький секрет. Ведь ты не захочешь, чтобы тебя от нас

забрали злые дядьки-ученые в институты на опыты.

Тогда я к славе не стремился. А вот, чтобы меня исследовали, забирая от

родителей, так совсем не хотел. Затих перепугано на время.

Игнат

Игнат ехал на работу. Утренний автобус, все по расписанию. Людей было не

очень много - в толчее можно было не только дышать, но и чуток пошевелиться,

чтобы заплатить за проезд, плюс и градусов на сорок повернуться.

Через три остановки схлынули студенты, стало не просто свободно, но открылось

несколько свободных мест. Пока старушки с невиданной ловкостью прорывались

к сидушкам, отшвыривая мужичков в два-три раза больше себя, Владимир

обнаружил в конце салона еще одно свободное. Все, теперь он как белый

человек будет добираться к офису в приятной полудреме и без периодических

толчков вбок.

Сидушка располагалась над колесом, спиной к движению - напротив последнего

ряда. Бросив короткий взгляд на едущих лицом к нему, ни знакомых, ни красоток

не обнаружив, решил просто подремать. Пока аккуратно умащивался, боковым

зрением заметил кое что странное. Посмотрел в ту сторону. Все нормально, трое -

молодой парень и пара женщин после тридцати пяти едут в тихой задумчивости.

Посмотрел налево. Картина аналогичная. Опять взглянул в заднее окно, но

всматривался в образы от бокового зрения. Мутновато, расплывчато, но, все же,

видно. Странность в парне. Даже не странность, а жуткая необычность.

Он выглядел не как человек, а как сморщенная трубка кожи с двумя темными

ямками для рта и Игнат как шпион посмотрел налево. Даже типа долго

повсматривался в окно. Теперь, вроде невзначай посмотрел направо. Конечно же,

бросив взгляд на парня. Нормальный, чуть смуглый, длинноносый. Без каких

либо странностей.

Сон как рукой сняло. Стало интересно. Что это такое - заметил скрытое

чудовище, или пора подлечиться. А ведь боковым зрением все, на кого

посматривал Игнат для контроля, оставались похожими на людей. Не-то что

парень.

Пока автобус подгружался пассажирами, пара мужчин повернулась в сторону

встречной полосы. Там стройная девушка в миниюбке очень эротично

склонилась, что-то рассматривая под открытым капотом.

Игнат оперативно достал мобильный и стал снимать всю картину, типа он –

обычный сексуально озабоченный парень и радуется приоткрывшимся ножкам

под мини-юбкой.

А Игнат ловил в кадре парня. Через оптику и цифровую обработку, должно было

что-нибудь проявиться. Нет. Все тот же парень.

Все - тут вариантов мало. Или при боковом взгляде видно что-то из другого

спектра - то ли более широкого, или напротив, более узкого, или пора в гости к


Еще от автора Юрий Сергеевич Красуля
Реклама артефактов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Семь историй о любви и катарсисе

В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Необычайная история Йозефа Сатрана

Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.