Золотой остров - [11]

— Свернем на юг, — сказал я Делейни. — Так будет вернее.

Минут пятнадцать мы размеренно шли по пустыне, пока я не увидел проржавевшие останки старой машины, полузанесенные песком. Все, что можно снять, было снято, но кузов вполне годился для нашей цели.

— Остановимся здесь, — сказал я. — Когда солнце поднимется, это даст нам некоторую тень. Днем придется немного помучиться, но ничего, перебьемся.

Делейни присел на корточки и, выудив из-под пальто пачку сигарет, предложил одну мне.

— Не хочу, спасибо.

— И сколько ты думаешь проторчать здесь?

— Примерно часов до трех пополудни. Конечно, комфорту мало, но, по крайней мере, здесь безопасно и можно отдохнуть. Если с тюрьмой будет так непросто, как предполагается, нам потребуются все наши силы, чтобы добраться до Альтмана, не говоря уж о том, чтобы вытащить его оттуда.

Делейни неопределенно бормотнул, и мы расположились на дневку с тем минимумом удобств, какой возможен в подобных обстоятельствах. Я осмотрелся: блеклый пейзаж начинал мерцать в потоках нарастающей жары.

Я не загадывал наперед на время этого полувынужденного отдыха. Меня не тревожило, что нас могли увидеть — даже если так, у нас были неплохие шансы избежать осложнений. Что действительно вызывало беспокойство, так это перспектива бездеятельности. Она означала избыток времени думать и гадать о том, что нам предстояло. А это мне было вовсе ни к чему. Как и рой разных прочих мыслей, вертевшихся в голове. О том, например, что Поттер знаком с моей бывшей женой, что могло означать многое, и вряд ли приятное. Или о том, что Кристина знала незнакомца на пристани. Я посмотрел на Делейни и прикинул, не поговорить ли с ним об этом, но сразу же выбросил эту мысль из головы: во что бы я ни вляпался, помочь мне мог только я сам. И в критических обстоятельствах моим наихудшим врагом тоже был я сам.

Последние месяцы в армии доказали это. Я был не в состоянии адекватно-позитивно реагировать, утратил способность принимать решения и, что хуже всего, не по моим, а по армейским понятиям, меня стала мучить проблема убийства. Не то чтобы в современной армии легко решается этот вопрос, но считается, что при необходимости это следует делать. Я обнаружил, что мне было все труднее и труднее примириться с мыслью, что я вообще когда-либо буду вынужден сделать это. Я даже невзлюбил вид и ощущение оружия. Правда, игра с имитационными безделушками, что мы импортировали, помогла мне, и беретта под моей курткой не причиняла проблем.

Я закрыл глаза и попробовал уснуть, но не сумел. Где-то в желудке рождалось ощущение — только ощущение, и ничего больше, — что вот-вот случится какая-нибудь хреновина.

Глава пятая

Останки старой машины могли бы укрыть нас от случайных глаз, но не от солнечного пекла. Задолго до трех пополудни — времени, на которое мы назначили двинуться дальше, — жара стала невыносимой. Мы сидели рядом с кузовом того, что когда-то было «шевроле», выпуска 1953 года, пытаясь вжаться в узкую полоску тени от кузова. Наконец пришло время двинуться, и, хотя Делейни ничего не сказал, я знал, что он подобно мне испытал облегчение.

Когда мы отошли от «шевроле» на пару миль, Делейни схватил меня за руку и показал в сторону.

— Что там? — Я посмотрел в указанном направлении. По песку в нашу сторону катила машина. Издалека было трудно разобрать, какая именно, но по облаку пыли было ясно, что шофер гонит вовсю. Мы находились примерно в трех четвертях мили от дороги, а машина двигалась параллельно трассе по направлению от Багдада.

— Старые привычки умирают трудно, — пробормотал я, скорее себе, чем Делейни.

— Что?

— Старые привычки. Пока дорогу не построили, местные использовали зону примерно с милю вокруг как дорогу. Должно быть, по привычке шофер предпочитает такую езду хорошей новой дороге. — Тем временем машина была уже совсем близко, но я все еще не мог идентифицировать ее. — Выглядит официально. Если остановится, просто стой, кури, прикинься дураком и, Бога ради, не вздумай стрелять, даже если дело будет смотреться хреново.

Делейни кивнул и невесело ухмыльнулся. Машина направлялась прямо к нам, и я наконец сумел определить, что это был потрепанный «джип». Он подлетел и внезапно остановился, облако пыли из-под колес надвинулось и полностью обволокло машину. А когда пыль рассеялась, наше положение было незавидным: один человек стоял у капота, и еще двое — справа и слева от нас в десятке шагов от «джипа». Это были солдаты — двое рядовых с сержантом в центре. Все с винтовками, и ни один не походил на ленивых, анемичных арабов, каких я помнил.

Я стоял совершенно неподвижно. Делейни присел, покуривая сигарету и уставясь неподвижно в землю в ярде перед собой. Первым заговорил тот, что в центре, и заговорил по-арабски. Нас, по крайней мере, приняли за тех, на кого мы стремились походить.

— Кто вы и куда направляетесь?

— В Багдад

— Ваши имена?

Я назвал используемые нами.

— Документы.

Я полез за нашими поддельными бумагами, одновременно сняв беретту с предохранителя. Затем повернулся к Делейни и протянул руку за его документами. Я не сомневался, что его пистолет был на взводе с момента, едва он увидел машину, и вознес краткую мольбу, чтобы ему достало самообладания удержаться от пальбы.