Золотой миллиард - [7]

Неделя прошла спокойно. Несколько дней подряд бил по плоским крышам бараков крупными, серыми каплями дождь, и мужчины уходили в лес в водонепроницаемых комбинезонах, а я просиживала все дни у тети Ани, стараясь забыть о невольно подслушанном разговоре.

Лерк с тех пор изменился. Вел себя насторожено, бросал на Сташка странные взгляды, в которых временами проскальзывало… восхищение? Сташек был таким, как и всегда, будто ничего и не произошло. Может, и в самом деле не произошло?

В тот день светило редкое в этих краях солнышко. Лес с низкими деревцами вдруг похорошел на глазах, засверкали на глянцевых толстых листьях капельки дождя. Токсикоз меня мучил особенно яро, и кислый отвар тети Ани уже не помогал.

— Пожуй это, — мурлыкнул на поясе карманный переводчик.

Я обернулась и увидела туземку, протягивающую мне мясистые, с красным оттенком, листья.

— Помогать, — улыбнулась она, показывая острые, мелкие зубки. — Точно помогать.

Мне было так плохо, что я согласилась. Листья были горькими на вкус, и рот сразу же наполнился тягучим, противным соком. Но действительно стало легче.

— Спасибо, — вяло сказала я. Видимо, „обезьянка“ не поняла, и я добавила:

— Благодарить.

— Не надо благодарить, — затараторила туземка. — Один муж, мы помогать. Детеныш… мой и его, твой и его.

Я похолодела.

— Тут детеныш? — спросила я, показав на округлый живот туземки.

— Ага, — невинно улыбнулась она.

— Его? — я показала на наш со Сташком барак.

— Ага! — улыбнулась она еще шире.

Я думала, что упаду на траву от боли. Не физической, психической, но легче от этого не было. Голову разрывало на части, по щекам лились слезы разочарования, и тихий голос невесть откуда появившегося Сташека доносился как сквозь вату.

— Ты!!! — закричала я, хватая мужа на запястье. — Скажи, что это неправда! Что эта тварь не беременна? От тебя!

— Это всего лишь эксперимент, — спокойно ответил муж. — Не понимаю, почему ты злишься.

— Не понимаешь? — вскричала я. — А что ты вообще понимаешь?

— Я проверял совместимость наших биокодов, дорогая. Выводил новую расу гуманоидов, — начал разглагольствовать Сташек. — Эксперимент удался. Я даже сам удивился, это чудо. Истинное чудо, прорыв в науке!

— Что?

— Осеменение прошло удачно.

— Каким образом?

— За неимением лаборатории — естественным.

— Ты с ней спал!?

— Это всего лишь эксперимент. Наш ребенок это нечто иное.

— Мой ребенок! — закричала я, пытаясь отвесить ему пощечину. Муж поймал мою руку и жестко сжал запястье.

— Не делай так, — тихо прошептал Сташек. — Для них я бог. Меня никто не может ударить безнаказанно. Не заставляй тебя наказывать…

— Бог… да как ты смеешь?

— Им нужен бог, я им его дам. А еще лучшую жизнь, детей с частью своего биокода, которые, вырастая, станут их вождями. Я поведу их к прогрессу и уберегу от всех возможных ошибок. Я подарю им цивилизацию… не как в мегаполисе, а настоящую, создам рай на этой планете.

— Лишив их свободы.

— Свобода существует для таких, как мы. Для элиты. Остальные сами решили… подчиняться.

— Ты не бог! Ты умеешь ошибаться.

— Я никогда не ошибаюсь, Лена. Я великолепно знаю, что делаю и зачем… в отличие от тебя…

Мне стало страшно и муторно. Вырвав руку из цепких пальцев мужа, я отшагнула от Сташека, только теперь поняв — я его не знаю. Я никогда его не знала. Ни его, ни ему подобных.

— Пойдем, Лена, он все равно не поймет, — прошептала мне на ухо тетя Аня. — Идем, моя хорошая…

— Подумай хорошенько, Лена.

Он искренне не понимал, в чем передо мной виноват. А я не хотела объяснять. Через несколько часов я улетела на станцию. Сташек меня не задерживал.

Мужа я больше не видела, и, знаешь, не хочу видеть. Пролежав месяц в восстановительной капсуле, я теперь хочу только одного — покоя для меня и моего ребенка. И нормального, человеческого тепла.

Эксперименты, научный мир… это все хорошо… до тех пор, пока человек знает меру, соблюдает некие границы, остается человеком. В элите человеческого осталось мало.

На станции мне сказали, что мой сын будет обладать необычно высоким уровнем интеллекта. Засыпали данными школ, которые „сочли бы за честь“ вырастить представителя элиты. Говорили, что за рождение столь одаренного малыша я получу множество дотаций и всю жизнь смогу прожить безбедно в любом выбранном мною мегаполисе.

Только вот в одной из таких школ вырастили моего мужа. Научили его всему, кроме любви, сострадания, уважения к чужой жизни. Хватит! Мне помогут. Связи и деньги мужа, которых он меня не лишал, открывают все двери. Я решила. Я увезу сына в прошлое, на Землю. Я воспитаю из своего ребенка не только ученого, но, в первую очередь, Человека…

И когда мой сын родится, я обязательно покрещу его в нашей деревенской церкви. Мой муж неправ — Бог есть. Ад мы сотворили сами.

Твоя Елена Захарова.

П.С. Мой муж умеет ошибаться. Я была его ошибкой.»

Алиса дочитала письмо, тихо вздохнула и бросила письмо на журнальный столик. Белые листы веером легли на темном пластике. Задумчиво нажав пару кнопочек на панели управления, Алиса заставила оконное стекло вновь стать прозрачным. Лена все же увезла сына домой, в прошлое. В то самое прошлое, от которого так недавно бежала. Интересно… каким вырастет этот ребенок? Сын столь непохожих Лены и Сташека?