Золотой круг - [22]
Глава четвертая
Душа болела, когда я смотрел засушливой весной и суховейным летом семьдесят девятого года на пшеничные поля нашего края, сгорающие от жары и жажды. Не выдержал, поехал в бригаду Канивца — дело было в середине июня, — рассчитывал пожить на полевом стане во время жатвы, которая обычно начиналась в первых числах июля. Когда приехал туда, не поверил своим глазам: почти на всех полях пшеница была обмолочена, и по жнивью уже ходили дисковальные и пахотные агрегаты. Жатва началась и закончилась необычайно рано.
И больше всего поразило то, что на току не было хлеба. Ток был голенький, как площадь у сельского клуба. Горячий ветер гонял по нему пыль и полову. Заметив у конюшни Никитича, я бросился к нему с вопросом:
— А где же ваш хлеб?
— Мой хлеб лежит в моей торбе. Зараз пойдем борща поедим… А наш, бригадный, хлеб на другом таборе ссыпали, у мехтока.
— Сколько же с гектара взяли зерна?
— Да шло и по сорок центнеров с гектара, а на круг вышло по тридцать три.
— Неплохо! — обрадовался я. — А дождик был?
— Ни разу. Хотя могила ямщика все время мокрая была — я поливал.
— Да-а… А где Федор Яковлевич?
— Нету его тут. Хворает. Дома лежит.
Не задерживаясь, я вышел на дорогу и на попутной автомашине уехал в село Займо-Обрыв, к Федору Яковлевичу.
Надо же было такому случиться: простудная болезнь свалила Канивца в самый пик жары и в самый разгар жатвы — на третий день обмолота валков! Лежал в постели раскаленный, температура доходила до сорока, и в полузабытьи думал, что в его теле бушует горячечный зной земли, которым она напиталась до предела. Подпалилась душа этим зноем, изнемогла, вот и тело грешное поддалось… И нет влаги, чтоб оросить его, утишить жар, утолить смертную жажду — нет дождя!
Три месяца не было дождя. А он каждый день смотрел в небо — дождевые тучки выглядывал! Все был готов отдать, лишь бы дождь пошел на истомленные пшеничные поля, увлажнил их, размочил, залил проклятый жар струящимися прохладными потоками…
Сердце напряженно ухало, в голове плавилось от невыносимого жара, и вот уже стало казаться ему, что он не лежит в постели, а побрел босиком по раскаленному жнивью. Удушающая соломенная пыль забила рот и нос, не давая дышать; где-то совсем рядом работали, грохоча, комбайны, но он не видел их; степь затянуло золотым, обжигающим глаза маревом. Земля, порванная трещинами на карты, шаталась под ним, он взмахивал руками, ища равновесие, словно канатоходец, боялся упасть: мнилось, если упадет на землю, то сгорит, как семечко на раскаленной плите. Напрягаясь, собирая остатки сил, вышел на бугор, но там его закружило, он стал задыхаться, застонал и тут услышал, словно бы из-за стены, взволнованный голос Гали:
— Федя, родной, очнись… Встань… Приподымись… На, выпей простокваши… Полегчает тебе…
Он протянул тяжелые руки на голос сквозь блескучее марево, нащупал прохладный глечик. Прикосновение к нему вернуло его из забытья, привело в чувство, и он осознал, что все эти страсти вызваны кошмаром и он не бродил в раскаленной степи босиком, а по-прежнему лежит в постели. Жадно выпил ароматную кисловатую влагу, попросил еще — иссохшее тело поглощало ее с такой же быстротой, с какой вбирает земля первый после жестокой засухи дождь.
Лежал тихо, не шевелясь, не ощущая собственного веса. Чувствовал: тело оживает, наполняется силой, уходит из него тяжелый, парной зной. В ушах пропал звон, и он услышал хрипатый, срывающийся голосок молодого петушка. Очень хотелось, видно, петушку заявить о себе на все село; он, наверное, шею вытягивал, топорщил жидкое перо, глаза вытаращивал с натуги, но из узенького, еще неокрепшего горлышка вылетало нечто так мало похожее на заявительный петушиный крик.
С умилением слушал пробную песню петушка — от нее словно бы повеяло на него утренней прохладой, запахом дождика, укропа и огуречной ботвы. Потом до него донесся запинающийся, торопливый голосок старшего внука, шестилетнего Сергея (видать, прибежал проведать больного деда):
— Баба, ну что, лучше дедушке?
Ишь ты, баском старается разговаривать с бабкой старший внук, чтоб казаться взрослым, а получается, как у того молоденького петушка, — с хрипотцой.
— Нет, внучек, еще не получшело.
— А что он делает?
— Да что ж ему, больному, делать: лежит, мучится. Плохо ему.
— Плохо? Я вот пойду поговорю с ним, и ему станет хорошо.
— Ах ты ж моя сладка диточка! Нельзя к нему. Пойдем на кухню, я тебя варениками с жерделами угощу.
Хотел он подняться и крикнуть, что ему полегчало, позвать Сережу к себе, да не смог — не было сил. Он растроганно стал думать о своем старшем внуке, о его младшем братанчике Андрейке, ощущая, как с него скатывается жаркая влажная волна, давившая грудь.
После легкого, бодрящего сна, без надоедливых, угарно знойных сновидений, мысли, неотвязные, но уже посвежевшие, прояснившиеся, вновь повели его в степь. Вот они перед ним — все девятьсот гектаров озимой пшеницы. На одних полях валки, на других — ряды копен соломы, третьи уже освобождены от пожнивных остатков и пролущеваны. А зерно вышло крепким, ядреным — зубом не разгрызешь! С одних полей брали по двадцать восемь, с других — по тридцать пять, с третьих… Мысленным взглядом окинул шестое поле и седьмое — там «зерноградка» и «ростовчанка». Тяжелые колосья в пышных валках словно выкованы из золота. Добрая пшеничка! Тут будет под сорок центнеров с гектара, а то и больше. Посмотрим, посмотрим… Что ж, их труд даром не пропал, хоть и не оплачен природой сполна. Что поделаешь — год трудный! А они все делали для того, чтобы получить хороший урожай. У них все поля озимой пшеницы перезимовали безболезненно, вышли к весне нормальными — ни одного гектара не пересеивали, пустого места нигде не было. Вся озимка вошла в зиму крепенькой, раскущенной — не выморозило ее, не вымочило.
О чем думают лошади? Ответ на этот вопрос ищет деревенский подросток из повести «По добрую воду», чье познание мира и приобщение к труду происходят в тесном общении с четвероногими друзьями человека. Увлекательные «Лошадиные истории», в числе которых героико-приключенческая повесть «Рыжая стая» — о спасении четырнадцатилетней девочкой донских лошадей буденновской породы от захвата гитлеровцами, — включены в сборник повестей и рассказов А. Коркищенко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В повести рассказывается о жизни ребят современного села. В острых ситуациях складывается характер главного героя — подростка Родиона Бучаева.
Рассказы Алексея Коркищенко из сборника «День лошади»: «Похождения деда Хоботьки», «За Желтым ериком», «Ласка», «Джигит», «Валентинка», «Интересные каникулы», «Сказки Старого леса».
Повесть о сынах Земли Яше, Грише, Вене, дочери Земли Нюрке и Космическом путешественнике.Повесть о ребятах, вначале мечтавших быть космонавтами и запускавших ракетный самовар, а затем, после лесных приключений, увлекшихся биологией.Повесть Алексея Коркищенко «Полосатые чудаки» была опубликована в журнале «Юный натуралист» №№ 1–5 в 1965 году.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.