Золотой капкан - [48]

— Олег, сделай что-нибудь! Оле-ег!..

— Успокойся, — Иван бесцеремонно дернул ее за рукав и показал на полузатопленную кабину. — Давайте туда… пока не поздно.

Тонущий вертолет опустился еще ниже…

В ее обезумевших от страха глазах появилось осмысленное выражение. Вплавь она приблизилась к двери, где оставался совсем небольшой, свободный от воды промежуток — полоса, через которую пробивался в салон свет.

Вцепившись в перегородку, она пролезла в кабину, задела что-то мягкое. Вскрикнув, в ужасе шарахнулась от мертвого пилота. Оступаясь, взобралась на приборную панель и пролезла в раму.

— Теперь вы, — торопил проводник Чехлова.

— А ты как же?..

— Скорее! — Иван повысил голос. — Иначе оба потонем.

Вертолет издал металлический скрежет, осел, и полоса света, проникавшая из кабины, почти погасла.

Не теряя драгоценного времени, Чехлов доплыл до дверного проема, уже скрытого водой, нырнул и, разглядев в мути светлое пятно, скользнул в него и выбрался на поверхность уже за бортом. И размашисто погреб к берегу, опасаясь, что машина скоро скроется под водой и его может затянуть в образовавшуюся воронку.

Иван выплыл последним, за секунду до того, как над алюминиевой махиной сомкнулись волны, и она камнем пошла ко дну.

Вырвавшись наверх, не имея в легких воздуха, жадно хватанул его перекошенным ртом и завертел головой, высматривая спутников.

* * *

Услышав глухое бульканье, Протасов обернулся. Там, где еще недавно высилась над водой разбитая морда вертолета и торчали покореженные лопасти, бурлила вода, расходились круги.

«Неужели…» — поразила его леденящая мысль. Остаться вдвоем в тайге, и неизвестно к тому же где, равносильно смерти. Но от сердца отлегло — на гребнях волн покачивались три головы.

Впереди, неловко выбрасывая руки, плыла Ирина. Короткие мокрые волосы, свалявшись в сосульки, облепили ее голову. Сбоку отфыркивался Чехлов, а позади, словно приглядывая за супругами, разрезал саженками воду Иван.

Протасов забрел по пояс, протянул Ирине руку и помог выбраться на берег. Мужчины поднялись самостоятельно, упали на траву, переводя дыхание. Лежали, молча глядя на середину реки, где на поверхность вырывались и лопались последние пузырьки воздуха…

Не выдержав, разрыдалась Ирина, уткнулась лицом в ладони. Чехлов подсел к ней, привлек к себе.

— Ир… успокойся. Слышишь?.. Что же теперь?..

Успокаивающий тон вызвал прямо противоположную реакцию.

— Чего успокойся? Чего?..

Он растерянно посмотрел на друзей и пожал плечами:

— Нервы… Истеричка…

Бабьи причитания не трогали сейчас Протасова. Он возился с женой, легонько тер холодные виски, стараясь привести в чувство.

Но глаза ее по-прежнему были плотно закрыты, и непроходящее беспамятство начинало пугать его.

— Подожди…

Иван отвел его руки, склонился над раненой и стал с силой растирать ее уши. Уши немедленно налились кровью и покраснели. Протасов хотел возмутиться, но Иван хмуро осадил:

— Не лезь!

Кровь обильно прилила к белому как снег, утонченному лицу. Глаза ее медленно приоткрылись.

Протасов просиял. Он приподнял жену, пробуя усадить, при этом неловко задел распухшую выше локтя руку, и она болезненно вскрикнула.

Он изменился в лице и умоляюще повернулся к Ивану, не зная, что делать.

Иван ощупал опухоль, слегка касаясь посиневшей кожи подушечками пальцев, поднялся и вынес вердикт:

— У нее перелом.

Осмотрев еще раз руку, вынул из чехла нож и скрылся за деревьями. Минутой позже донесся легкий стук: Иван что-то рубил.

Ирина затихла. Сжавшись в комок, она сидела, зябко обхватив себя руками, с испугом смотрела на искаженное гримасой лицо подруги.

— С ней что-то серьезное?

— Все будет нормально, — неуверенно пробормотал в ответ Чехлов.

— Нормально?! Разве после того, что с нами произошло, может быть нормально?.. Где мы? Ты сам знаешь? Как отсюда выберемся?

Слезы вновь переполнили ее глаза.

— Выберемся, — ответил Олег, но без особой уверенности. — С нами Иван…

— А что твой Иван? Что?.. Пуп земли или Господь Бог?! — закричала она и вскочила. — Пропали мы! Понимаешь, пропали… Никто нас здесь не найдет. А самим вовек не выбраться.

Чехлов промолчал. Из нагрудного кармана вытащил раскисшую пачку сигарет, вылил из нее коричневую, с крошками табака и расползшейся бумагой, жижу.

— Смотри-ка… Как раз бросать собирался.

— Ты слышишь меня, Чехлов? Нас ведь будут искать? Да?.. Будут?

«Да кому мы нужны!» — хотел брякнуть он, но вслух сказал:

— Обязательно. Ты же телевизор смотришь? Что бывает, когда самолет или вертолет пропадает с экрана радара? Поднимают спасателей и начинают поиски…

— А находят? — спросила она с надеждой.

— Дождь моросит и моросит, — Чехлов поежился, подняв лицо к обложенному свинцовыми тучами небу.

Вернулся Иван. С пластом срезанной бересты подсел к Ольге и стал снимать с себя джинсовую куртку. Отстегнув последнюю пуговицу, задрал мокрую толстовку и надорвал низ белой хлопчатобумажной майки.

Ткань затрещала, и в его руках появилось жалкое подобие бинта.

— Помоги мне, — попросил он Протасова, с осторожностью переложил раненую руку женщины на лубок и туго обмотал тесьмой.

— Не больно? — спросил он ее.

Она кивнула, кусая губу и пытаясь скрыть боль.