Золотой капкан - [47]

«Это конец!.. — парализовала его жуткая мысль. — Смерть…»

Чихнув, заработал заглохший было мотор. Машина дернулась, пилот потянул штурвал…

Слева появилась затерянная в лесу излучина реки, и, зная, что машину в воздухе не удержать, и все решают считанные секунды, летчик повел ее к воде, рассчитывая при падении смягчить удар.

Едва вертолет дотянул до реки, лопасти окончательно перестали вращаться. С высоты десятка метров, завалившись набок, он тяжело обрушился вниз, подняв фонтан брызг.

* * *

Когда Протасов очнулся, он лежал в хвостовом отсеке и просачивавшаяся в салон вода заливала его ноги. Поднявшись, он обнаружил, что в катастрофе уцелел он один. Его спутники, в их числе и Ольга, лежали на полу без признаков жизни.

Вертолет меж тем медленно погружался. Вода бурлила, ручьями хлестала через щели в дверях и иллюминаторах.

Спотыкаясь, он пробрался к жене, лежавшей с неестественно подвернутой рукой, коснулся пальцами шеи. Пульс прослушивался. Но правая ее рука, видимо, была сломана при падении.

Застонав, приподняла голову Ирина.

— Потерпи, — сказал он ей. — Будем выбираться.

Вертолет продолжал уходить под воду, задирая тупую прозрачную морду. Протасов навалился на дверь, пытаясь сдвинуть. Давлением воды снаружи ее намертво заклинило, и она не отходила ни на миллиметр.

Он навалился на нее что было сил, в кровь обдирая об обшивку ладони, но с прежним успехом.

Рядом с его лицом внезапно появились чьи-то руки.

Повернув голову, Протасов увидел слева Ивана, и уверенность, что вдвоем они обязательно справятся, придала ему сил.

— И-и р-раз! И д-два… И-и тр-ри-и…

Налегая на проклятую дверь, они добились лишь одного — щель расширилась, и вода пошла сильнее.

— Нет, не выйдет, — сдался мокрый Протасов.

Иван молча отошел от двери в хвостовой отсек, нагнулся, запустив руки в воду, и стал что-то искать. Дважды он натыкался на какие-то предметы, отбрасывал прочь пакеты и инструменты и наконец нашел то, что искал.

Расчехлив карабин, щелкнул затвором, вгоняя патрон, направился к кабине и выстрелил в лобовое стекло.

Стекло жалобно дзенькнуло, но не разлетелось вдребезги, а покрылось многочисленными трещинами.

Пробравшись в кабину, Иван обнаружил обвисшего в кресле пилота, слепо смотревшего в грозовое небо стекленеющими глазами, прикладом выбил стекло, очистил от осколков металлическую раму.

— Давай женщин, — обернувшись к Протасову, прохрипел он, взводя затвор. Следующий выстрел разнес соседнее стекло.

Лаз значительно расширился.

Протасов подтащил Ольгу, передал проводнику. Подпрыгнув, сам уцепился за раму, подтянувшись, выбрался наружу. Он вытащил ее в пролом за плечи и ступил в пузырящуюся под каплями дождя воду.

Вертолет погрузился больше чем на полкорпуса. На поверхности хлопали, лопались пузыри воздуха.

До ближайшего берега было не так далеко, не больше двадцати метров. Ухнув в воду, Протасов не почувствовал под ногами дна. Вынырнув, откинул со лба слипшиеся волосы, подтянул с фюзеляжа Ольгу и, поддерживая ее, загребая одной рукой, поплыл.

Течение было слабым, и их почти не сносило. Однако и берег, видневшийся с вертолета таким близким, не приближался…

Какой худощавой ни выглядела Ольга, он скоро выдохся, нахлебался воды и с трудом удерживался на плаву. Обессилев вконец, перевернулся на спину, тяжело дыша и отдуваясь, следя при этом, чтобы ее лицо находилось над водой.

Он поплыл дальше, не видя перед глазами ничего, кроме берега и прибрежных кустов, склонивших над водой ветви, через какое-то время наткнулся на твердь и попытался встать. Ноги не держали, подламывались, точно после многокилометрового бега. Поскользнувшись, он завалился в ил, заворочался, но нашел в себе силы и вытащил жену на сушу.

* * *

В свои двадцать семь Иван Кожухов не раз попадал в ситуации, когда его жизнь, в буквальном смысле слова, висела на волоске и многое зависело не только от него, но и от воли случая.

Впервые он заглянул костлявой в глаза в четырнадцать лет. Геологическая партия, к которой он прибился, переправлялась через бурный весенний поток. Он, бравируя перед молоденькой поварихой, сунулся в воду, не пристегнувшись к страховочному шнуру.

Ударившая волна легко оторвала его и швырнула на камни, закрутила, понесла… Он рассек кожу на голове, но в горячке боль не почувствовал, чудом не потерял сознание и, если бы не его величество Случай, явившийся в виде прибитой к берегу коряги, за которую он успел зацепиться, давно пребывал бы в ином мире.

Потом была незапланированная встреча с шатуном, закончившаяся для Ивана сломанными ребрами и кривым, уродливым шрамом на груди. А прошлой зимой его угораздило провалиться в занесенную снегом старую медвежью берлогу. Лыжа сломалась. Была сломана и его правая нога. Домой он вернулся через трое суток, с голодухи жуя сосновую хвою, приложив к разбитой лодыжке палку и туго обмотав шарфом.

На приключения ему всегда фартило…

Вода на глазах прибывала. Отяжелевший вертолет просаживался глубже, и стоять на ногах было уже невозможно.

Около Ивана барахтались Чехловы. Ирина изрядно нахлебалась и, видя, как уровень воды быстро повышается и подступает к потолку, запаниковала.