— Стоп! — Тут же сказал он, даже немного испугавшись.
Если бы эта река хлынула в комнату, то кто–то точно бы смог это заметить. Даже без духовного зрения люди смогли бы ощутить перемены и что–то распознать.
— Ты, — тут же сказал Азар, повернувшись к краю этой комнаты и посмотрев на довольно рослого парня, который ни раз его оскорблял во время поездки сюда. Тогда ему не было до этого дела, но сейчас он сидел прямо у стены. Между Азаром и этим запечатанным камнем. Он был ближе всех к этому запечатанному духу и, словно опасаясь его, рядом с этим мальчиком никого не было.
— Чего тебе, слепой? — Тут же ухмыльнулся тот, открывая глаза.
— Проваливай, — сказал Азар, качнув головой в сторону. — Это моё место.
— Сдохнуть захотел? — Мгновенно огрызнулся тот. — Думаешь, что я тебя боюсь?!
Конечно он знал, что противник перед ним силён. Но вот падать лицом перед другими ему тоже не хотелось, так как он думал, что уже заслужил какой–никакой авторитет.
— Это ведь ты нас сдал, когда мы хотели сбежать, да? — Парировал он, решив пойти в атаку. — Мы у тебя ещё за это спросим, понял?!
Вместо ответа, Азар просто шагнул вперёд и приблизился к этому мальчику, который даже своего духа ещё почувствовать не мог. Протянул руку и резко схватил его за шею. Так быстро, что тот не успел даже вскрикнуть, а затем просто вышвырнул в сторону. С нечеловеческой для ребёнка силой, он поднял его над землёй и метнул в сторону, вынудив пролететь над каменным полом почти семь метров.
Рослый хулиган ударился о землю и подпрыгнул в воздух, только чтобы снова удариться о камни. Прокатился по полу до другого конца комнаты и остался лежать, скрючившись всем телом и схватившись за, кажется, сломанную руку.
— Всегда пожалуйста, — ответил Азар, садясь к стене перед ним и прижавшись к ней спиной так сильно, как только мог.
Сев на каменный пол, Азар прижался к стене и снова обратился к запечатанному духу в этой секте. Даже не смотря на него он чувствовал, как тот дрожит и поток энергии вновь начал струиться из его тела, ударив в спину мальчика бурным потоком. Обхватил со всех сторон, буквально захлестнув с головой и тут же начал поглощаться его телом, исчезая в золотом море. Растворяясь в нём без остатка.
— Ай…
Отброшенный в сторону хулиган пытался встать на ноги, но давалось ему это с большим трудом. Удар о камни был не слабым и он в самом деле сломал себе и руку, и несколько рёбер.
— Ублюдок… — прорычал он, смотря на своего обидчика с ненавистью. Раненный и оскорблённый, словно ожидая поддержки он посмотрел по сторонам, и каждый из его друзей тут же опустил голову, стараясь с ним взглядом не встречаться. — Вы…
Очевидно, что сражаться с этим слепым в одиночку он не мог. Он искал помощи у друзей, но встревать в это дело — дураков не было. Слушая слова старшего наставника, каждый из детей понял ситуацию предельно ясно. Если через три месяца они не докажут свою ценность, то умрут.
— Вы что, даже ничего не скажете?! — Взревел взбешённый ребёнок, но все просто сделали вид, что его не слышат.
Драться с тем, кто намного сильнее тебя — значит пострадать. Сломаешь руку и твои шансы достигнуть первой ступени значительно снизятся, ведь боль от травмы будет тебе мешать. Ты просто не сможешь сосредоточиться как следует. Всем вокруг всё было предельно ясно. Этот кричащий хулиган — труп. И какой тогда смысл теперь ему помогать?
Все точно осознали правила этого места, и этого мира в частности. Ты должен доказать свою ценность. Ты должен доказать. Только от тебя зависит, будешь ли ты жить или нет. Только ты важен. А значит, какое тебе дело до других? Тем более, что они уже скоро, неминуемо умрут. Вряд ли выживет десяток. Скорее всего, в живых останется всего пара человек. А жить хотели все. Каждый из них. И жить не просто мусором. Духовным практиком, который мог попирать небо и землю. И у них был шанс. Им его дали.
Маленькое сиротское братство, которое они собирали по дороге сюда, рухнуло. Теперь остались только дети, идущие по пути духовной практики. К единственной цели — стать сильнее. И если этот путь будет по костям — пускай. Ведь если нет, то уже другие пройдут этот путь, но по костям вашим.
— Вы… вы твари!! Это ведь он нас тогда сдал! Вы что, просто всё забудете?! — Раненый ребёнок видел в глазах своих товарищей холод и это привело его в бешенство. Начав кричать он вскочил на ноги и даже попытался подойти к ближайшему из смотрящих на него бывших друзей, но тот просто отшвырнул его в сторону. Толкнул уже раненного парня ногой, поставив её прямо на лицо, а затем отошёл в сторону и сел на пол, всеми силами хватаясь за этот крохотный шанс взлететь, распрямить крылья, воссиять. Он тоже хотел жить, и встревать в разборки с другими, с риском этот шанс упустить, был абсолютно не намерен.
Эмоции у каждого ребёнка были разные. Изменяющий мировоззрение щелчок не мог кардинально изменить личность. Но даже те, кому было этого искалеченного парня жаль, старались не делать абсолютно ничего. Просто наблюдая как он сам осознаёт своё положение. Как меняется его лицо и как он лежит на полу, думая о своём будущем.
