Публикуя с сокращениями письма Э. Гольдернесса к той, кого он любил, я позволил себе дополнять их строками его стихов, его переводов старых и новых поэтов и подстрочников, которые он не успел облечь в стихи. (Прим. Евг. Богата.)
Иногда в письмах к любимой Гольдернесс говорит о ней в третьем лице. (Евг. Б.)
Эти стихи, которые любил и не успел перевести Э. Гольдернесс, даются в переводе Н. Разговорова. (Евг. Б.)
Это слово напомнило мне мое давнее-давнее «эйнштейновское» открытие, что 1 + 1 = 1. Я Вам сказал тогда это по телефону, и Вы рассмеялись. Хорошо рассмеялись!.. (Прим. Э. Гольдернесса.)
В больнице Эдуард Гольдернесс был подвергнут сложной урологической операции для устранения тяжелого недуга, явившегося последствием неподвижности. (Евг. Б.)
Тогда-то на всю жизнь я и понял целительную силу легкого прикосновения человеческой руки. (Э. Г.)
До встречи с Вами. (Э. Г.)
Я чувствую в руке моей то самое золотое весло.(Э. Г.)
Я надеюсь, Вы поняли, что сегодня с ясной головой я более чем иронически отношусь к посетившей меня во время болезни «идее» самоубийства во имя утверждения великих ценностей и развенчанья низших, и если упомянул об этой «идее», то лишь для того, чтобы, «танцуя» от парадокса, уяснить для Вас некоторые действительно важные с идейной точки зрения вещи. А вообще мальчишество свойственно мне было почти до седых волос. (Э. Г.)
Тогда-то я и записал в дневнике: «Недели две назад (5.XI) я познакомился с изумительной девушкой. В ее лице отражаются одновременно весь трагизм XX века и вся его устремленность в будущее. А в душе — смятение, неверие в свои силы, в порядочность человечества и… некоторый недостаток знаний.
Я пока не знаю, не понимаю, на что я имею право рассчитывать с ее стороны, думаю, что не на все, — она достойна лучшего (хотя я, конечно, хорошо понимаю, что лучше меня на свете никого нет!). Но все равно — видеть ее, слышать, дышать одним воздухом с ней — это уже само по себе дар бесценный, хотя и жестокий по временам…» (Э. Г.)
Оба письма, и Демулена и Ролан, написаны в 1793–1794 годах.
Lolce — «сладостного». (Ред.).
Сфинкс, по-гречески, — женского рода.
У Эдуарда Гольдернесса в цикле стихов, посвященных Дрезденской галерее, написано о «Венере» Джорджоне: «Небрежно руку заложив за шею, лежит она, желанна, как весна. Глаза закрыты — верно духи сна с любовию склоняются над нею. Непревзойденной красотой своею горда и наготой не смущена, почти что улыбается она, похожа на загадочную фею. Где ключ улыбки той высокомерной, кто ей сказал, по праву легковерной, что ей по красоте соперниц нет, что эти чары вечно с ней пребудут, что в эту красоту поэты будут влюбляться даже через сотни лет!»
Из стихов латиноамериканского поэта-коммуниста Сесара Вальехо в переводе Эдуарда Гольдернесса.
