Золотая Орда. История в имперском контексте - [34]

Переход Золотой Орды от пика могущества к глубочайшему политическому кризису был не столь внезапным, каким представляется на первый взгляд. Безусловно, причины затянувшейся смуты возникли задолго до резни, устроенной Бердибеком. При этом они носили как внутренний (т. е. собственно золотоордынский), так и внешний характер.

Первой причиной смуты, несомненно, стали радикальные преобразования Узбека в области административного управления, которые «по инерции» продолжили и его прямые потомки. Пока у власти находился этот энергичный и деятельный монарх, который, несмотря на свои многочисленные недостатки, все же явно обладал харизмой и мог обеспечить подчинение своей воле со стороны как членов ханского рода, так и влиятельных родоплеменных вождей, сопротивление его политике было скрытым и выражалось лишь в накапливании недовольства. Уступавший отцу в дарованиях Джанибек уже столкнулся с открытыми проявлениями этого недовольства — такими, как вышеупомянутое восстание Уругдака. Бердибек же, который фактически узурпировал ханский трон после смерти отца, вообще не получил признания со стороны многих представителей знати, которые решили выступить не только против него, но и против политики, которую осуществляли Узбек и его потомки.

Второй причиной смуты стала неопределенность в вопросе престолонаследия, которую неоднократно упоминают исследователи — применительно как к Золотой Орде, так и к Монгольской империи в целом. Токта и Узбек пытались изменить ситуацию, делая своих старших сыновей еще при жизни фактическими соправителями, чтобы те могли наследовать трон после смерти отцов. Однако Ильбасар, сын Токты, являвшийся в последние годы его правления бекляри-беком, умер раньше отца, а второй сын этого хана не успел занять какое-либо достаточно высокое положение, чтобы успешно противостоять Узбеку. Сам Узбек также не успел четко определить своего преемника, последствием чего стала кратковременная, но жестокая междоусобица, в результате которой Джанибек стал ханом, устранив двух своих братьев. Джанибек же под конец правления назначил своего старшего сына Бердибека наместником в Азербайджане, вероятно, готовя его в свои наследники.[242] Таким образом, казалось, в Улусе Джучи могла воцариться династия прямых потомков Узбека, т. е. начал формироваться принцип передачи престола от отца к сыну. Подобное правило фактически (а в случае закрепления — и юридически) устраняло бы от власти представителей многочисленных ветвей рода Джучидов, что, конечно же, не устраивало многих амбициозных и властолюбивых царевичей, происходивших от младших сыновей Джучи.

Внешнеполитической же причиной смуты стало, как ни странно, то, что именно в 1350-е гг. начинается необратимый процесс распада монгольской имперской системы. В 1330-е гт. распадается Ильханат, пик гражданской войны в котором приходится как раз на 1350-е гг. В то же время начинается междоусобица в Чагатайском улусе, длившаяся с середины 1330-х по начало 1370-х гг. Наконец, в 1350–1360-е гг. в Китае, наряду с междоусобицами местных Чингизидов, начинается национально-освободительное движение против монгольской династии Юань, завершившееся ее падением и изгнанием монголов из Китая в 1368 г.

Дело в том, что ранее в случае внутренних конфликтов правители любого из чингизидских государств, не имея достаточно возможностей решить проблему самостоятельно, могли апеллировать к поддержке соседних улусов, что неоднократно имело место в XIII — начале XIV в. Так, Боракчин, вдова Бату, и Ногай в свое время пытались заручиться помощью ильханов Ирана, Куйлюк, претендент на трон Синей Орды, пользовался поддержкой правителей улусов Чагатая и Угедэя и т. д. Теперь же, когда все чингизидские государства одновременно оказались в кризисной ситуации, противоборствующим кланам Золотой Орды приходилось рассчитывать только на самих себя. А поскольку в течение длительного времени никто из Джучидов и поддерживавших каждого из них родоплеменных вождей не обладал большими ресурсами, чем другие, их борьба и затянулась на два с лишним десятилетия. И окончание этой борьбы, как мы убедимся ниже, было связано опять же с вмешательством внешней силы из другого чингизидского государства — Чагатайского улуса — в лице его фактического правителя Амира Тимура (Тамерлана), сумевшего положить конец многолетней смуте в этом ханстве.

Все вышеперечисленные причины, несомненно, были актуальны для потомков Чингис-хана, имевших право претендовать на ханский трон. Для менее же родовитой аристократии проблемой стало другое. С переходом под власть национальной династии Мин Китай фактически выпал из системы трансконтинентальной торговли. Это нанесло мощный удар по торговым путям Монгольской империи, включая Великий Шелковый путь. Смута в Чагатайском улусе, начавшаяся еще в 1330-е гг. и достигшая пика ко времени «замятии великой», также не способствовала сохранению уровня торговли, каким он был во второй половине XIII — первой половине XIV в. Соответственно, улусные владетели Золотой Орды лишились солидного источника доходов — сборов от купцов, осуществлявших транзитную торговлю, и доли от таможенных сборов, поступавших в ханскую казну и затем распределявшихся среди знати в соответствии с положением, которое занимал каждый ее представитель. Едва ли не единственным средством поправить пошатнувшееся финансовое положение для некоторых удельных Джучидов и многих родоплеменных предводителей стал грабеж соседних владений — а предлогом для таких набегов становилось то, что владетель соседнего улуса мог поддерживать другого претендента на престол.